— Не сомневаюсь, что он соответствует твоим обычным стандартам, — сказал Тайный Император. — Хитрая Лиса, пошли за стенографистом.
Главком дважды хлопнула в ладоши. Из-за боковой дверцы появился слуга с блокнотом в одной руке и пером с чернильницей в другой.
— Согласно плану, нам понадобятся письма с вызовом на битву. Как раз их и продиктуешь.
Даргер быстро собрался с мыслями.
— Первое начинается так:«Приветствую мою возлюбленную сестру, именующую себя Верховным Оратором мятежной провинции так называемой Республики Центральных Равнин».Второе:«Приветствую моих возлюбленных чад, Потомственных Иерархов государства-отщепенца двойные Города».А дальше одинаково, слово в слово:
«Поскольку больше века в самом сердце Великого Китая бушует нескончаемая война, поскольку исстрадавшиеся подданные взывают ко мне и поскольку все от мала до велика жаждут благословенного мира, ваш император явился навести порядок и избавить людей от мучений. Увы, некоторые ожесточились против народа, против мира и против законного правителя. И потому я должен принять меры.
В третий день осени в речной долине у города Опера встретятся три великие армии — так предначертано судьбой. Сокрушить противника будет не сложнее, чем дракону сомкнуть челюсти на орешке. Если вдруг мои Бессмертные покажут спину, не поддавайтесь на обман. Мы развернемся и обрушимся на врага со всей свирепостью и беспощадностью легендарного Локомотива. Запомните это и хорошенько обдумайте».
И в конце подпись:«Тайный Император, Божьей Милостью И Небесным Мандатом Правитель Всего Китая».
Тайный Император почти непроизвольно кивнул.
— Что думаете, главарх Белая Буря? — спросил Даргер.
— Похоже на зашифрованное письмо. Оно словно подмигивает получателю, мол, не принимай каждое слово за чистую монету.
— Отлично! — Даргер повернулся к стенографисту. — Сделай копии и после того, как их посмотрит и одобрит Тайный Император, отправь одного курьера с письмом, адресованным Двойным Городам, в Республику Центральных Равнин, а другого с письмом, адресованным Центральным Равнинам, в Двойные Города. Пусть думают, что письма случайно перепутали.
Были и другие вопросы для обсуждения, но вскоре совещание подошло к концу. Когда Даргер направился к выходу из зала, его настиг голос Тайного Императора:
— Гениальный Стратег, задержись на пару слов.
— Конечно, ваше величество.
— Скажи-ка, ты знаешь, что такое война? — спросил император, когда они остались наедине.
— Сунь Цзы Запада определял войну как дипломатию другими средствами[49], — осторожно ответил Даргер.
— Он ошибался. Ибо что есть война, если не восхваление богатых даров жизни? Войны разгораются не во времена голода, засухи или небывалой нищеты. Войны разгораются во времена изобилия. Подобно охапкам фруктов и зерна и сонму жертвенных животных, приносимых на алтари богов во времена великого достатка, такой же сонм молодежи призывается, обучается и водружается на алтарь войны. Чтобы сгореть, друг мой, чтобы сгореть. Таким образом мы славим то, чем нас одарили.
— Я никогда не думал о войне в этом ключе. Но произнесенные вслух, ваши слова кажутся бесспорными.
— Как ни парадоксально, в этой войне ты, похоже, твердо решил обойтись без жертв. Конечно, отчасти дело в исключительной точности твоих расчетов. Это простительно. Но ты не позволяешь главкому Мощному Локомотиву выбраться из постели — не смей перебивать! — когда он нужен на поле битвы. Я знаю, что все эти любовные хитросплетения, в которых ты увяз по уши, представляются тебе важными — и с точки зрения простых людей это, несомненно, так и есть. Но я веду войну, и мне нужно, чтобы Мощный Локомотив раздувал ее пламя. Быть может, он излишне жесток, но в этом и состоит вся суть войны. Смирись!
Даргер склонил голову, отчасти чтобы спрятать страх в глазах.
— Каждое ваше слово — чистая мудрость, ваше величество. И ваше слово закон.
— Да, именно так.
— Вот ваша трость, — сказал Даргер Мощному Локомотиву. — Вставайте.
Главком сел прямо, спустил ноги на пол, но не поднялся с постели.
— Я не понимаю.
— Если коротко, вы переборщили с болезнью. О, я вас не виню! Когда пришлось прибегнуть к обману, вы, ненавидя его всей душой, не слишком преуспели — можете записать это на свой счет. Но вот Белая Буря подзабыла, какой вы отчаянный малый, и видит в вас лишь слабака и неудачника. Поэтому кое-что поменяем. Вы должны заставить себя подняться с одра и, даже если ваше выздоровление и сама жизнь окажутся под угрозой, вернуться на службу. Император нуждается в вас.
— А как же наш план?
— Идет своим чередом. Следуя моим указаниям, Белая Буря по-прежнему будет проводить с вами все свободное время. Она считает, что таким образом заставит ревновать царевича Блистательного Первенца. Но дело кончится тем, что она постепенно в вас влюбится. Говорите что хотите, но он изнеженный цветок из оранжереи, а вы воин и человек дела. Белая Буря больше всего на свете любит технику и неминуемо увлечется мужчиной, который сам как бездушный механизм. На вашей стороне сама природа. Нужно просто помочь Белой Буре открыть глаза.
— Я... понимаю. Видимо, мне снова придется извиниться, Гениальный Стратег. Я подумал, что ты воспользуешься моей притворной слабостью и попытаешься захватить власть. Но меня снедает любовь, и эту цену я бы охотно заплатил. Однако теперь ты добровольно умываешь руки, лишь бы не рухнули наши планы. По-моему, ты настоящий друг и всем сердцем на моей стороне.
— О чем я вам все время и толкую. А теперь вставайте. Посмотрим, как вы ходите с тростью. Немного поморщитесь. Не так сильно! Вам очень больно, но вы стараетесь этого не показывать, вы гордый человек. Вот так лучше.
— Я с радостью вернусь на поля сражений.
— Ах, да. Насчет этого. Боюсь, Тайный Император уже одобрил план следующей битвы. Сражаться не придется.
— Что?!
— Согласен, жаль. Но сделанного не воротишь. Ну-ка обопритесь на трость поубедительнее! Вы сжимаете ее как оружие, а это подпорка, помогающая удерживаться на ногах.
Мощный Локомотив послушался совета.
— Как я сразу не понял, что первый план не сработает, — проворчал он. — Ни один мужчина не добился женщины, лежа в постели.
— Наоборот, лучше места заполучить женское сердце не придумаешь. Но мы, учитывая обстоятельства, обойдемся полем битвы.
— Этот увалень снова на ногах, — сообщила Белая Буря. — Позволь мне вернуться к царевичу.
— Да ради бога, — отозвался Даргер. — Только вам придется уступить его требованиям: согласиться на роль любовницы, отправиться в Южные Ворота и не убивать женщину, которая станет его женой.
— Последнее я точно не обещаю.
— Тогда вы должны по-прежнему заботиться о Мощном Локомотиве.
— Белая Буря каждый день навещает Мощного Локомотива, — пожаловался царевич Блистательный Первенец.
— Так мы и задумывали, помните? Чтобы ей было с чем сравнить. Главком может поспорить очарованием и привлекательностью разве что с экскаватором. Поверьте, ей не особенно нравится то, что она видит. Хотя, надо признать, многие женщины от него без ума.
— Она читает ему любовные поэмы.
— Тоже согласно моим указаниям. Слова любви настроят ее на нужный лад, и мысли ее неизбежно обратятся к вам.
— Из ваших уст это звучит почти осмысленно, — понурился царевич. — Но мне лучше знать.
Они сидели в саду для бесед, наблюдая за рабочими, делавшими замеры под фундамент особняка Непогрешимой Целительницы. В этом году клены рано поменяли цвет листвы и теперь соперничали багрянцем с лебедями, невозмутимо плававшими в пруду. Внезапно налетел ветерок и закружил черные лепестки с ближайшего розового куста.
Даргер молчал.
— Я просто с ума схожу, — зарычал царевич, — когда представляю, как она днями напролет просиживает у его постели.
49
Аллюзия на высказывание Карла фон Клаузевица: «Война есть продолжение политики другими средствами».