— Мне пришлось выйти из партии в покер, — пожаловалась она. — Я теряла кучу денег, а девчонка, сдававшая карты, все время смеялась над моими неудачами.
Довесок не сдержал улыбки.
— Вы позволили Маленькой Паучихе сдавать? Тогда вы сами во всем виноваты. Семья натаскивает ее на карманника. Пальчики у нее очень ловкие.
— Отвечу на ваш первый вопрос. Мы просто обсуждали царевича Блистательного Первенца, — вступил в разговор Даргер.
— Этого позера! Никогда не встречала столь надоедливого человека. Почему он вечно вертится под ногами?
— Хитрая Лиса, он с вами флиртует, — объяснил Довесок.
— В этом все дело? Он явно перемудрил. Лучше бы просто подошел и признался, чего хочет. Я бы ему отказала, и мы избавили бы друг друга от лишних волнений.
— Насколько я понимаю, он ничего от вас не хочет, а только пытается заставить ревновать главарха Белую Бурю.
— Вот оно что. Тем лучше. Значит, в его поступках есть хоть какой-то здравый смысл.
— Что вы думаете о нем как о военачальнике?
— Знакомый типаж: бесстрашный воин, великодушный победитель, мужественный побежденный. Всегда скачет впереди войска. Непревзойденная доблесть. В битве выглядит так же лихо, как на картине маслом. Но я предпочту одного толкового грязнулю-пехотинца, чем два десятка таких, как он. Войны выигрывают не герои, а дисциплинированные солдаты с умеренной тягой к выживанию.
— А что насчет главарха Белой Бури?
— Она сделана из другого теста. Воображения никакого, но для подчиненного это часто хорошее качество. Она умеет и слушаться, и распоряжаться. Спорим, она с радостью пойдет на смерть, если ей прикажут. Тайный Император не ошибся, когда возвысил ее.
— А как вам Мощный Локомотив? — спросил Даргер.
— Главком Мощный Локомотив не уверен в себе, а потому путает упрямство с решительностью и жестокость с силой. Он обладает всеми качествами злого врага и ни одним — доброго друга. В умелых руках он стал бы неплохим заместителем, но для этого уж слишком высоко поднялся по карьерной лестнице. Не советую оставлять на него захваченные территории — честолюбие затуманит его разум воображаемыми обидами, и рано или поздно он поднимет восстание. Также не советую понижать его в звании — он уподобится надтреснутому клинку и подведет в самый неподходящий момент. Как ни крути, он для вас обуза.
— И как бы вы поступили с ним на моем месте?
— Убила бы. И лучше сделать это быстро. Он непредсказуем.
— У моего друга Обри очень доброе сердце, хотя во всем остальном он совершенно замечательный человек. Не в его характере опускаться до убийства ради практичности, — пояснил Довесок.
— Я сделала о нем такие же выводы. Но он спросил, и я ответила, — пожала плечами Хитрая Лиса. — Кстати, когда на днях Тайный Император спросил, кто разработал план грядущей битвы Трех Армий, я или он, я тоже сказала правду.
Все замолчали.
— Полагаю, это такая шутка? — нарушил тишину Довесок.
— О, нет. Я говорю на полном серьезе.
— Очень опрометчиво с вашей стороны, — проговорил Даргер.
Хитрая Лиса изобразила удивление:
— В самом деле? И почему?
— Возможно, вам это неизвестно, но император... — Довесок непроизвольно оглянулся и понизил голос, — ...не вполне предсказуем.
— Бешеный, как пьяный сумчатый барсук, по слухам. Но я рискнула. Он больше всего ценит прямоту. Я рассказала ему все, что он хотел услышать, и подвергла тщательному анализу шансы на успех, сильные и слабые стороны армии и личности всех его военачальников. Кстати, он считает вас ненадежными, но полезными, и я согласилась. Это было опасно, но я хотела кое-чего добиться.
— Вы имеете в виду, лицезреть поражение ваших врагов?
— Это и еще пару мелочей.
Довесок с Даргером попытались разузнать подробности, но Хитрая Лиса держала рот на замке.
В приподнятом настроении Бессмертные высадились на травянистую равнину к югу от Оперы и занялись лагерем. Со стороны они больше напоминали циркачей, которые устанавливают шатры и выгуливают животных, чтобы позже развлечь публику представлением, чем солдат, которые готовятся к тому, чтобы как можно эффективнее убить и покалечить как можно больше врагов.
— Из-за тебя и Гениального Стратега семейный бизнес завял на корню, — заявила Огненная Орхидея. — Какой бы коэффициент ни предлагал Надежный Мул, в этой битве никто не хочет ставить на наше поражение.
— От ужасов войны никто не застрахован, — посочувствовал Довесок. — Может, мне научить родичей какой-нибудь азартной игре из Земли Зеленых Гор На Западе?
— О, не учи ученого! Мы уже организовали бои сверчков. Маленькая Паучиха нарисовала золотой значок копирайта на спинке одного сверчка, и все ставят на него — думают, что у него особые генетически модифицированные способности. Почему ты проводишь столько времени с Хитрой Лисой? Наш брак снова под угрозой?
— Начнем с того, что нашему браку никогда ничего не угрожало. И это просто выдающееся достижение, потому что существует он лишь в твоем воображении. Что касается Хитрой Лисы, она явно что-то задумала. Гениальный Стратег попросил меня за ней приглядывать — он надеется расстроить ее планы.
— Какие именно планы?
— Если бы мы знали, то не сидели бы сложа руки. А так остается мучиться неизвестностью.
День битвы начался с ясного прохладного утра. Более благоприятное время для массовой резни было трудно представить. Армии Двойных Городов и Республики Центральных Равнин разбили лагеря у гряды невысоких холмов, спускающейся к пойме Длинной реки. Пустынная равнина между холмами и армией Тайного Императора идеально подходила для жестокого кровопролития. За лагерем Бессмертных протянулось болото, и в случае чего отступать пришлось бы на запад, где поджидали непролазные леса. С точки зрения тактики, их позиция была далека от совершенства.
Но Даргеру она явно пришлась по душе.
— Генерал Хитрая Лиса, все ли заслуживает вашего одобрения?
— О, да. Все в порядке.
— Можно ли что-то улучшить?
— Ни в коей мере.
Довесок восторгов товарищей не разделял.
— Напомню вам обоим, что Мощный Локомотив должен неукоснительно следовать плану, в успех которого он категорически не верит, иначе нам не видать победы как своих ушей. Что удержит его от... ну, от его обычного поведения?
— Пустяки, — отмахнулся Даргер.
— Главкому Мощному Локомотиву я доверяю полностью, — ответила Хитрая Лиса. — Поживем — увидим.
Словно откликнувшись на упоминание своего имени, неподалеку показался Мощный Локомотив. Он ковылял столь рьяно, что его трость еле поспевала за ногами.
— Разве можно так неубедительно хромать, — проворчал себе под нос Довесок.
— Убедить нужно только одного человека — самого главкома, — так же тихо отозвался Даргер. — Пока он считает, что всех обманул, совершенно не важно, что ни один из нас ему не поверил.
— Ну-ка, тсс! — шикнула Хитрая Лиса.
Главком Мощный Локомотив подошел ближе.
На шее у него болтался утопианский бинокль. С помощью современных технологий воспроизвести такой бинокль было нельзя, а потому стоил он не меньше крупной деревни. Зловеще помолчав, Мощный Локомотив прочистил горло и сплюнул наземь. Потом сердито глянул в сторону отдаленных лагерей, где вражеские солдаты уже начали строиться в боевые порядки.
— Вам известно, что равнина между нами и теми ублюдками — равнина, на которой нам придется сражаться, — усеяна ручьями и напитана водой? Болотом ее назвать нельзя, но будь я проклят, если к концу битвы мы не увязнем по колено в грязи.
— Если вам кажется, что болезнь вернулась, я с радостью приму командование, — проговорила Хитрая Лиса с сарказмом, который не расслышал бы только глухой.
Главком весь напрягся, лицо его исказилось в немом рыке. Крутнувшись на пятках, он отвернулся от Хитрой Лисы и проорал.