— Боевые горны! Барабаны! Играйте сбор! Пора начинать этот кошмар.
В соответствии с рвением и тщеславием командиров некоторые отряды уже строились. После сигнала солдаты стали сбегаться со всех сторон. Через поразительно короткое время армия была готова к наступлению.
Мощному Локомотиву подвели белого жеребца. Главком вскочил в седло и ускакал руководить битвой.
Вскоре появился Ужасный Надоеда с Лютиком. Довесок вскарабкался на коня и тронулся с места Песья Свора последовала за ним, прихватив двух свободных горных лошадей: одну для Гениального Стратега (он назначил Песью Свору своей личной стражей), вторую для Хитрой Лисы (Даргер ей не доверял и не хотел спускать с нее глаз).
Довесок добродушно похлопал Ужасного Надоеду по плечу.
— Личная стража члена высшего командования редко ввязывается в сражение — в этом ее огромное преимущество. Но на всякий случай ты сегодня с Песьей Сворой не поедешь. Детям не место на поле битвы. Можешь понаблюдать за нами из лагеря. Там сравнительно безопасно.
— Что?! Эй, так нечестно! Маленькая Паучиха...
— Маленькая Паучиха уговорила тетушку не слушать мои разумные доводы. Я муж Огненной Орхидеи, пришлось уступить. Ты мой племянник, и тебе тоже придется уступить и внять мудрости моих распоряжений.
— Ты мне не настоящий дядя, — сердито возразил мальчишка. — Вы с тетушкой Огненной Орхидеей только притворяетесь, что женаты.
— Как хорошо, что столь очевидный для меня факт способны понять другие люди. Но это к делу не относится. Брысь!
Довесок переключился обратно на битву.
Три армии медленно пришли в движение, выплеснулись из лагерей и потекли на позиции в пойме реки. Грохотали барабаны, хлопали на ветру знамена, стройными рядами наступали крошечные солдатики. Довесок ехал во главе Песьей Своры сбоку от авангарда.
— Как же все это похоже на воображаемые сражения моей юности! Свинцовые солдатики, пушки, которые я вырезал из щепок. Романтик во мне в полном восторге, даже сейчас
— Здравомыслие подсказывает мне уносить ноги, — поделился Даргер. — Но я тоже чувствую себя необычайно взволнованным.
Хитрая Лиса промолчала.
— В любом случае, — добавил Довесок, — отступать слишком поздно.
— Просто не забывай, что я и Хитрая Лиса здесь в качестве наблюдателей, и веди себя соответственно. Все будет хорошо.
Некоторое время армии сближались, а затем словно по команде остановились на расстоянии пушечного выстрела друг от друга. С южного края равнины развевались знамена Тайного Императора. К северу виднелись красно-черные флаги Двойных Городов и оранжевые Республики Центральных Равнин — рядом, но не вместе. Армии союзников сохраняли между собой дистанцию.
— Сейчас главком Мощный Локомотив впервые ясно видит, с чем вынужден столкнуться, и осознает, насколько самоубийственной окажется атака в лоб. Поэтому он командует стратегическое отступление, — прокомментировал Даргер.
— Если все пойдет по плану. — По лицу Хитрой Лисы блркдала легкая улыбка.
— Именно, — поддакнул Довесок.
Армии не двигались.
— Беспорядочно отступающих солдат легко уничтожить. Самое очевидное решение — пуститься в погоню.
— Логично.
— Другого разумного варианта нет, — согласился Довесок.
— Между ними нет доверия. Каждая армия будет тянуть время, не желая подставлять фланг. Убедившись во взаимной неохоте покончить с нами, оба главкома придут к выводу, что их предали, и неизбежно повернут оружие друг против друга.
— Говорите, неизбежно? На совещании все звучало неплохо. Посмотрим, что выйдет на самом деле.
— Я что-то упускаю? — спросил Довесок.
— Нужно перебраться поближе к главкому, — сказала Хитрая Лиса — Чтобы ничего не пропустить.
Песья Свора не получала приказа следовать по пятам за Мощным Локомотивом, но никто им этого и не запрещал. Довесок кивнул Огненной Орхидее, и весь отряд подъехал к главкому.
Главком Мощный Локомотив восседал на коне перед стройными рядами Бессмертных и, зажав трость под мышкой, изучал противника в полевой бинокль. Вражеские армии по-прежнему не двигались. Когда главком наконец опустил бинокль, лицо его казалось демоническим.
— Теперь он прикажет отступать, — пробормотал Даргер.
— А если нет?
— Если он не растерял остатки здравого смысла, то прикажет, — сказал Довесок.
Мощный Локомотив поступил иначе.
Отшвырнув трость, он завопил:
— Не сработает!
Затем поскакал к дальнему флангу авангарда, где дожидалась Белая Буря в своем экскаваторе (в Перекрестке его затейливо разрисовали красной и желтой красками и отделали золотом), и, отчаянно жестикулируя, что-то сказал. Белая Буря ответила. Даже издалека было ясно, что она усомнилась в приказе. Главком резким взмахом оборвал возражения, без слов дав понять: подчинись или умри.
Белая Буря высунулась из кабины и прокричала распоряжения. Ее ракетчики выбежали вперед и установили «Красные стрелы». На тайные ритуалы не ушло много времени. Сорок ракет, все как одна, с ревом унеслись в сторону вражеских армий.
Довесок с трудом верил глазам.
— Что он, черт возьми, делает? Мощный Локомотив обезумел?
— Напротив, он вспомнил о долге, — ответила Хитрая Лиса. — Я в этом и не сомневалась.
— Этот болван перегнул палку, — поморщился Даргер. — Теперь он точно не завоюет любовь Белой Бури.
— Тут дело не в любви.
Не успели ракеты долететь до целей, как машины Белой Бури с грохотом двинулись вперед. В основном это были пауки, дробящие колеса и ходячие огненные пушки. Изредка попадались открыватели стен, волки, призматические распылители смерти и гигантские металлические крабы. Дивизию возглавляла сама Белая Буря в своем похожем на скорпиона экскаваторе. Зрелище наступающих машин могло до смерти перепугать любого.
Ракеты унесли жизни множества солдат и перепугали отряд покрытых кожаной броней гигантских ленивцев. Озверев, чудища затоптали еще больше народу. Но враг не дрогнул. Раненых быстро унесли в полевые госпитали, мертвых убрали с поля боя. Разбежавшихся мегатериев поймали и успокоили. Слаженно заговорили пушки, обстрел не прекращался.
Ядра вспахивали землю, взметая фонтаны грязи. От прямого попадания взорвался паук. В броне ходячей огненной пушки появилась брешь, машина сбилась с курса и побрела в неизвестном направлении, больше не подчиняясь командам погибшего экипажа. Пушки стреляли все чаще, но Белая Буря и ее археологи упрямо пробивалась вперед.
— C'est magnifique, — сказал Даргер. — Mais се n'est pas la guerre[51].
Довесок стиснул поводья.
— Обри, дорогой друг, я безмерно уважаю и восхищаюсь тобой, но сейчас не время тешиться культурными отсылками.
— Самое худшее еще впереди, — заметила Хитрая Лиса. — Ждите.
Ее слова оказались пророческими. Машины добрались до илистого грунта на полпути между армиями и застряли. Одно из дробящих колес вильнуло в сторону, чтобы не врезаться в паука, потеряло управление и медленно завалилось набок.
— Да что происходит?! — воскликнул Даргер.
— Ночью вражеские саперы перенаправили пару-тройку ручьев, что было весьма разумно. Конечно, в высокой траве вода не заметна, но земля напиталась влагой, и перебраться через тот участок теперь не проще, чем через болото.
— Вы знали об этом?
— Я на это рассчитывала.
Экскаватор Белой Бури увяз в грязи и больше не двигался.
— О боже! — простонал Даргер и повернулся к Довеску. — Дружище, я... я не вправе...
— Ни слова больше, — оборвал его Довесок и обратился к своему горному скакуну: — Лютик, готов к опасной переделке?
— Хоххх дасс!
Довесок не мешкая подскакал к главкому Мощному Локомотиву и отсалютовал.
— Господин! Запрашиваю разрешение спасти главарха Белую Бурю.
Главком Мощный Локомотив опустил бинокль. Мелькнувшее на его лице облегчение тут же поглотила угрюмая решимость.
51
«Это великолепно, но это не война» (франц.). Полная цитата: «Это великолепно, но это не война; это безумие». Приписывается французскому военачальнику П. Ф. Боске, который в ходе Крымской войны во время сражения под Балаклавой пришел на помощь британской кавалерии, проведшей самоубийственную атаку на позиции русской артиллерии.