Лагерь разразился презрительным хохотом.
— Но некоторые из вас хотят большего. Те, кто мечтает не только о богатстве, но и о славе... те, кого в грядущих веках запомнят если не по имени, то по деянию... те, кого я буду вечно любить, как родных детей... должны просто сразиться еще один раз, получить награду... и провести остаток жизни в почете и комфорте.
Император отошел на полшага назад, дав понять, что его речь окончена, и спокойно стоял на месте, пока его омывали все новые, и новые, и новые волны одобрительных выкриков и аплодисментов. Довесок решил, что речь получилась что надо. Большую ее часть он сочинил на пару с Даргером, но суть подсказал Умелый Слуга.
Парень проявлял удивительный талант к императорствованию. Довесок поймал себя на том, что испытывает чуть ли не отеческую гордость.
Даргер приказал, переместить свою палатку к основанию передвижного моста, чтобы составить представление о том, какая доля солдат из тех, что хотели дезертировать перед битвой, воспользуется предложенной амнистией. Пока что сбежало всего несколько человек. Даргер был убежден, что почти все они — шпионы, спешащие доложить главкому Доблестному Тигру о самоуверенности Тайного Императора и о высоком боевом духе Бессмертных. Довесок играл роль своего рода привратника, впуская и выпуская главкомов, генералов и советников. Они корпели над картами и забрасывали Даргера данными разведки и советами, в которых он не мог разобраться при всем желании.
Сразу после заката Довесок зашел внутрь и пробормотал Даргеру на ухо:
— Угадай, кто захотел принять предложение императора?
Даргер извинился и вышел вслед за Довеском. Снаружи его поджидали Белая Буря и царевич Блистательный Первенец.
— Мы пришли поблагодарить вас за все, что вы для нас сделали, — сказал царевич. — Правда, до самой смерти я буду задаваться вопросом, так ли бескорыстны ваши мотивы, как вы утверждаете. Еще мы хотим попрощаться.
— Попрощаться?
— Да. Я и моя будущая жена наконец сели и поговорили по душам, хотя это надо было сделать еще много месяцев назад. Мы решили, что мы вовсе не такие значительные персоны, какими считали себя раньше, и что мир и покой нам важнее славы и богатства. Вам не нужен соперник при дворе, а уж два соперника — тем более. Я уверен, что вашего влияния на Тайного Императора хватит, чтобы примирить его с фактом нашего отъезда. Но на всякий случай к рассвету мы собираемся оказаться за много ли отсюда.
— Вам выписать пропуск? — спросил Довесок.
— У меня две сотни солдат. Ни один часовой не посмеет нас задержать.
— А как же ваш отец? — спросил Даргер. — Как он отнесется к вашей женитьбе на простолюдинке?
— Я уважаю отца и подчинюсь его слову во всем, кроме этого. Он меня любит и хочет видеть счастливым. Думаю, он смирится. Особенно если вскоре у него появится внук, как вы и советовали.
— В любом случае мы уезжаем, — добавила Белая Буря. Даргер еще никогда не видел ее такой счастливой, а ведь он и сам, бывало, доставлял ей немало счастливых минут. — С моими машинами покончено, и, как бы ни обернулась завтра битва, я здесь не нужна. В общем, я возвращаюсь домой, в город, которого никогда не видела. В город Золото в провинции Южные Ворота.
— Хватит ли там археологических памятников, чтобы удержать ваш интерес после всего пережитого и достигнутого? — спросил Довесок.
— Я отказываюсь от археологии в пользу истории. Нужно описать все события этой необычайной войны, чтобы будущие поколения учились на наших ошибках.
— Можете назвать книгу «Славная история Тайного Императора», — предложил Даргер.
— Я подумывала о «Книге двух мошенников». Но твоя идея тоже заслуживает внимания. Еще я могу составить сборник твоих красочных изречений.
Полночи Даргер и Довесок читали и отправляли сообщения, репетировали с Умелым Слугой его будущие действия — в общем, как могли готовились к битве. Наконец все мало-мальски значимые дела были переделаны, и они оба решили урвать пару часов для сна. В палатке имелась только одна койка, и потому Довесок лег спать в скатке у входа.
Незадолго перед рассветом он услышал перестук копыт и скрип деревянных колес. Снаружи ждала Песья Свора в полном составе, сменившая военную форму на штатскую одежду. Судя по фургонам и осликам, добытым явно не самым честным путем, семья собралась в дальнюю дорогу.
Били копытами горные лошади, позвякивала сбруя. Фургоны были под завязку нагружены едой и бочонками с водой, а также свертками и шкатулками, в которых наверняка скрывались разные ценности, причем назвать членов клана их законными владельцами можно было лишь с большой натяжкой.
— Что тут творится? — поинтересовался Довесок.
— Мы возвращаемся домой, в Мир, — ответила Огненная Орхидея. — Семья владеет изрядной долей тамошних земель, а насчет Севера у меня плохое предчувствие. По-моему, ты разинул рот на слишком большой кусок, и нам он точно не по зубам.
— Мне очень жаль, — вздохнул Злобный Отморозок. — Очень-очень жаль. Вся семья вас искренне любит. Мне безумно понравилось быть вашим шурином. Спасибо за честь служить под вашим началом. Надеюсь, когда-нибудь я обзаведусь внуками и буду хвастать им о том, как мы вместе сражались. — Он застенчиво улыбнулся. — Хотя о том, что мы никого не убили, умолчу. Для обычного человека это замечательно, но для героя войны прискорбно.
— Братишка, не перебивай, — оборвала его Огненная Орхидея и повернулась к Довеску — Я бы позвала тебя с нами, но знаю, что ты не поедешь. Ты слишком честолюбивый. И еще слишком непоседливый, а мы собираемся зажить дома тихо и спокойно. С деньгами можно превратиться в честных дельцов. Ну... более-менее честных. Мы займемся разведением горных лошадей и откроем лавку — будем продавать разные милые вещицы, которые прихватили по дороге. — Наклонившись в седле, она чмокнула Довеска. — Прощай, милый песик. Из тебя получился отличный поддельный муж, но теперь мне пора обзавестись настоящим.
Повелительным жестом Огненная Орхидея приказала трогаться. Некоторые члены семьи оборачивались в седлах и махали Довеску на прощание. Маленькая Паучиха послала воздушный поцелуй.
Довесок долго смотрел им вслед. Когда они превратились в точки, а потом и вовсе растаяли в тумане, Даргер (который спал чутко и появился в самом начале разговора, но хранил молчание) положил ладонь на плечо друга.
— Как ты, держишься?
— То ли умереть от горя, то ли вздохнуть с облегчением, — ответил Довесок, помолчав. — Одному лишь богу известно.
Втайне он подумал, что вместе с Огненной Орхидеей легко добивался вдвое больших успехов и вряд ли еще раз посчастливится найти такого же партнера. Эта мысль его встревожила, и он тут же отогнал ее прочь.
Не считая Песьей Своры и людей царевича Блистательного Первенца, за ночь дезертировало меньше сотни солдат, причем большинство переплыли реку или сгинули в окружающих полях, предпочтя не встречаться с презрительными взглядами часовых, охранявших передвижной мост.
Боевой дух Бессмертных был заметно выше, чем их военачальников.
— Как император? — спросил Довесок, когда Даргер вернулся с последнего совещания перед битвой.
— Бодренький. Убежден, что мы одержим легкую победу. Строит планы насчет праздничного банкета и кому какие почести раздать. Перед тобой потенциальный владелец стольких титулов, что всех и не вспомнить.
— А о самой битве он что-нибудь сказал?
— Нет.
— Иногда я страшусь, что Умелый Слуга совершенно не улавливает суть войны.
Даргер хотел было ответить, но неожиданно появился посыльный.
— Главком Гениальный Стратег, — поклонился он, — Тайный Император призывает вас возглавить армию.
— Передай ему, я услышал призыв, — коротко кивнул Даргер.
У Довеска вырвался глубокий вздох.
— Признаюсь, я вовсе не горю желанием вступать сегодня в битву. На мой вкус, наши шансы чересчур демократичны.
— Меня самого словно преследует ужаснейший момент из прошлого, и это вовсе не воспоминание о внезапной сексуальной осечке. Как бы то ни было, мы подготовились, как могли, — сказал Даргер. — Пора выяснить, чего мы стоим в деле. Давай-ка постараемся на совесть.
Вдалеке открылись ворота Севера. Из них показались солдаты с белым флагом.