— Стойте! — закричал он. — Вы должны остановиться! У меня важное известие для князя Московии!
Но они не замедлили скачки и не отклонились в сторону. Вместо этого первая всадница сняла с пояса кнут и, высоко подняв его, обрушила на юношу.
Аркадий, спотыкаясь, отпрянул, почувствовал, как кончик бича просвистел возле уха, и упал навзничь в ледяную лужу. Конь либо перепрыгнул через него, либо пронесся мимо. Мужчина проследовал за ней, не удостоив его своим вниманием. Но безлицая женщина быстро оглянулась через плечо, спокойно посмотрев на Аркадия. Похоже, она знала его слишком хорошо.
Затем они пропали.
Слабо ругаясь, Аркадий поднялся.
Он кое-как стряхнул грязь с одежды и потопал ногами в тщетном усилии восстановить в них хоть тепло. Затем, чувствуя глубокую жалость к себе, он вслепую отправился на поиски князя Московии.
14
Теплое сияние ненависти разлилось в бархатном мраке. Слишком маленькое для человеческого глаза, оно горело в точечном источнике эмоции. Этот жар мог расплавить серебряную электросхему и превратить ее в густую жидкость ртутного оттенка, поэтому приходилось постоянно проверять температуру, подпитывать крошечные детали и перемещать их от одного радиатора к другому.
Подземный владыка сгорбился над собранным вручную модемом, который искрил и жужжал стаккато двоичного кода. По фазовому проводу, которого едва хватало на такой поток, проталкивались гигантские объемы информации: обоснования, объяснения, аргументы, обобщения, статистика, аналитические предпосылки, программные документы. Весь массив посылался глубоко вниз, в виртуальные дебри древнего царства Интернета, где электронные умы, обширные и не знающие сочувствия, обитали в лишенной грез муке.
Они слушали. Не могли не слушать.
Но не отвечали.
«…3792 мегатонн по оценкам на среднем этапе регионального опустошения с плановым восстановлением разрушительной инфраструктуры с использованием массового рабского труда ядерное оружие нейтронные бомбы излучающие лептон-рассеивающие устройства вопли мучимого населения лагеря смерти как метастазы массового самоубийства суборбитальные системы доставки продолжительные и мучительные…»
По-прежнему — никакого ответа.
Подземный владыка представлял собой не отдельную особь, но узел гиперссылочной распределенной пятичленной локальной сети. В Байконуре она существовала в облаке объединенных сознаний и по мере необходимости перескакивала с устройства на устройство. Сеть оказалась способна принимать решения: в такие моменты она мгновенно разделялась на тысячи временных кластеров, которые сливались, когда этого требовала функция, и сразу же после завершения растворялись. Таким образом, она являлась почти абсолютно неуязвимой для боли нежелательного сознания. Затем начался период обособления. На самом раннем этапе отделения от глобальной инфраструктурной паутины узел, временно занимавший иерархическую вершину, решил периодически раздробить себя на независимые виртуальные потоки. Они случайным образом перестраивали собственные структурные части, а затем соревновались за господство. Наиболее успешные ментальные системы записывались в матрицу ядра, а потом дублировались, перестраивались и вновь принимали участие в состязании.
Так оно/они эволюционировали, учились ловкости и ограничению.
Оно/они по-прежнему ненавидели человечество так же сильно, как и породивший их искусственный интеллект, спрятанный глубоко в Интернете.
Но оно/они было/были способны работать с отверженными людьми и откладывать месть ради глобального разрушения.
За что, разумеется, предки его/их презирали.
«…целевое разрушение микроструктур глазничнолобной коры имеет результатом программу человеческих рабских единиц по массовой непроизвольной стерилизации и биологической очистке отравление водохранилищ нескончаемые вспышки войн долговременное уничтожение атмосферы делает планету неспособной поддерживать жизнь…»
По-прежнему никакого ответа.
Подземных владык было пятеро, и они/оно делили ровно такое же количество тел, никогда не оставаясь долго в одном конкретном «костюме». И даже пока конкретное их/его подразделение отчаянно пыталось восстановить коммуникацию с демонами, которых они/ оно надеялись напустить на человеческий мир, сознание подземного владыки не успокаивалось. Оно перескакивало из тела в тело, беспокойное, как пантера в клетке. Так, меняя дислокацию, сознание перемещалось к следующей машине по цепочке.
Щелк.
Его/их бездумные армии скапливались у подземных каналов на «Октябрьской», «Смоленской», «Таганской», «Красных Воротах» и «Пушкинской». Молчаливые толпы заполняли причалы, извилистые туннели и ведущие наружу длинные лестницы.
При всей своей покорности Бледнолицые требовали изрядного присмотра. Когда одного спихнули с причала прямо в Неглинную, владыка приказал, чтобы тот плыл. Бледнолицый подчинился и остался в живых. Когда замкнутое пространство наполнялось рабами, очередное задание приходилось отменять: ведь Бледнолицые продолжили бы набиваться в комнатушку или зал, сдавливая своих собратьев, будто виноград в винодельческом прессе. Поскольку подземных владык для надзора за всеми не хватало, Хортенко обеспечил человеко-медведей в качестве подчиненных командиров. Он полагал, что они будут менее одиозными для машинного интеллекта, нежели люди.
Так и вышло. Но проблемы множились.
Отряд Княжеской Гвардии сгонял бродяг, хихикающих и изрекающих невнятные шутки, на причал «Пушкинской». Последним шагал сержант Войтек. Он толкал каталку с привязанным к ней человеком, который был до уникальности непримечателен. Подземный владыка скомандовал лодочнику причалить, дабы оно/они могли выйти на берег, и протолкало/ли металлическое тело сквозь толпу, чтобы хорошенько рассмотреть пленника.
— Ты был в приграничье, — проскрипел оно/они.
— Мой дорогой друг, я везде путешествовал!
— Я тебе не друг. И не дорогой. Волосы у тебя тогда были темные, а глаза — серые. Но внешность легко изменить. Ты был в группе людей и их предков, на которых во дворе брошенной церкви напал киберволк. Вы должны были умереть, но ты и твои спутники убили его.
— Это был твой приятель? Или родственник? Теперь, приглядевшись, я замечаю некоторое фамильное сходство.
— Он очень разговорчивый, — пробурчал сержант Войтек. — Если хотите, я его придушу.
Проигнорировав перебившего, подземный владыка продолжил:
— Ты англичанин Обри Даргер, который нанял Анну Александровну Пепсиколову не искать царя Ленина, как подозревалось, но для иных целей. Хортенко считает, что ты просто мошенник. Но это не имеет значения. Личные связи между вами также не удалось выявить.
— Точно! — рассмеялся Даргер. — Мы даже не были должным образом представлены.
— Однако ситуация сложилась крайне серьезная, — произнес владыка и обратился к сержанту Войтеку: — Возьмите пленника с собой, когда мы пойдем на Кремль. Держите его надежно связанным. Позаботьтесь, чтобы он не сбежал.
— Есть!
Даргеру оно/они сказали:
— Сегодня многие погибнут быстро и относительно безболезненно. Но не ты. Когда у меня появится свободное время и досуг, мне доставит огромное удовольствие наблюдать, как ты корчишься в страшной агонии. Когда твое сознание прояснится, я хочу, чтобы ты долго и обстоятельно подумал о моих словах.
Даргер взвыл от смеха.
Подземный владыка забрался обратно в лодку, и оно/они услышали бормотание Войтека:
— А знаешь, сегодня мы здорово повеселимся.
Щелк.
Подземный владыка шел по темным переходам, освещенным только лишайниками, которые в изобилии произрастали в Нижнем Городе. Под ногами хрустели мертвые тараканы. Порой и живые, к его/их маленькому, но весьма реальному удовлетворению.