Это был сам Кард Гейшел Бон Сновард – член высшего совета, куратор научной деятельности в медицине и микробиологии.
– Простите, простите меня, хорд,– дрожащими губами затараторила я, чувствуя, что подвела всех и прежде всего себя.
– Ну что ты, деточка, от испуга можно было мне и в волосы вцепиться,– рассмеялся он и не дал вынуть руки из его пальцев, а отвел в сторону от подиума.– Продолжайте, с девушкой все в порядке,– кивнул он вверх распорядителю и координаторам бала, которые высыпали перед подиумом.
Я последовала за хомони, смущаясь, что он не отпускает моих рук.
– Я совсем не хожу на каблуках,– тихо оправдалась я за неуклюжесть, чувствуя облегчение после его смеха.– Простите, я вас ударила?
– Нет, нисколько. Ты можешь стоять на ногах самостоятельно? Или взять тебя на руки?– весело спросил он.
Я округлила глаза и отрицательно покачала головой, пытаясь снова освободиться от него: вдруг и правда поднимет на руки.
Рядом оказалась Лада и обняла за талию.
– У меня чуть инфаркт не случился!– взволнованно сказала она.– Куда ты смотрела?
– Дарья, ты не ушиблась?– подбежала ко мне и мама, а следом и папа.
– Ваша дочь жива,– усмехнулся Кард Сновард и выпрямился, заложив руки за спину.– Что ж, одна прелестница спасена, пойду посмотрю, может, еще кому понадобится помощь.
Я робко улыбнулась непринужденной шутке такого высокого гостя и проследила взглядом за его ногами, когда тот отходил от нас.
– Ты меня так напугала!– обняла мама и поцеловала в висок.
– Ага, и еще кое-кого!– подмигнула Лада, а затем прошептала на ухо:– Твой красавчик чуть из костюма не выпрыгнул, когда ты оступилась. Да только быстрее его рядом оказался хорд Сновард. Он прямо распереживался…
Я посмотрела на Ладу широко раскрытыми глазами. Она не шутила.
– Все хорошо, ма,– отодвинулась я от мамы, улыбнулась папе, выпрямилась и огляделась. Не время проявлять слабость при всех, надо было бы скорее отойти еще дальше от подиума, чтобы не привлекать внимания.– Надо же было так провалиться! Но я даже не видела, куда иду… Какой-то туман в глазах,– сокрушалась я.
– Всё, забудь. Всё закончилось. И речь твоя была неожиданно крутая! Пойдем напьемся коктейля,– ободряюще потерла мою ладонь подруга.
Светлана взяла маму под руку, та – папу, а Лада меня, и мы отошли к открытым окнам у бара. У окна я осмотрела свои туфли-лодочки и подол платья: ничего не сломала, ничего не порвала. Лада что-то пошутила насчет моего падения, Светлана и мама улыбнулись, но меня от всего случившегося отвлекло ощущение, что я все еще в центре внимания.
Осторожно оглянувшись, невысоко поднимая взгляд, я вновь заметила Макрона. Он снова был поблизости (а ведь зал был просто огромным!), разговаривал с кем-то, очевидно, знакомым, но голова была повернута в мою сторону и взгляд направлен точно на меня. Он словно пронзал своим пламенем насквозь. Я смотрела на плечи мужчины, на грудь, на лацкан пиджака с гербом семьи… опущенные вниз руки… и понимала, что не могу не думать о нем. И уже никогда не смогу… А то, что он так пристально наблюдал за мной всё это время и сам едва не кинулся на помощь, доказывало его неравнодушие как минимум.
«Хочу, чтобы на моем плече стояла печать его рода!»– сказала я себе и стала глазами отыскивать в зале Бориса Хворостова.
Рядом оказалась Лю Мин и коснулась моего плеча.
– Ты всех напугала в зале,– сказала она и обняла.– А один из хомони… который брат Ликроса…
– Макрон Босгорд,– лукаво улыбаясь, вставила Лада.
– Да, точно… Он так испугался, кинулся тебя спасать, а тут наш герой – хорд Сновард. Даже моя мать замерла от шока…
Мне хотелось смеяться оттого, что не одна Лада заметила реакцию Макрона. Я снова повернула голову в его направлении и смущенно улыбнулась, поймав на себе внимательный взгляд. Как же хотелось посмотреть на него открыто и не бояться осуждения. Но мы все еще не были представлены друг другу.
Борис куда-то запропастился. Мама и Светлана отошли в туалетную комнату, с ними вышла и Лада. Мы остались вдвоем с Лю Мин. Представление девушек подходило к концу, и у нас впереди было еще пара часов на общение и знакомства. Я уже немного пришла в себя: что случилось, то случилось, но одолевали смущение и робость всякий раз, когда смотрела на зал и ловила на себе взгляд одного хомони. Это было волнующе приятно. Он всегда находился где-то поблизости, как и тогда, на площади «Ювенфис» в Фекете. И я снова чувствовала это напряжение между нами через все пространство. Похоже, его совсем не смущала моя неуклюжесть. Это не могло быть случайностью!