«Что же ты делаешь?» – спросил царь.
«Я сажаю ореховые деревья», – ответил старик.
Царь удивился:
«Ведь ты уже так стар. Зачем тебе саженцы, листву которых ты не увидишь, в тени которых не будешь отдыхать и не вкусишь их плодов?»
Старик взглянул на него и ответил:
«Те, кто были до нас, сажали, а мы пожинали плоды. Теперь мы сажаем, чтобы те, кто будут после нас, тоже могли бы пожинать плоды».
Когда Ирина закончила рассказывать притчу, Дарья с удивлением констатировала, что с детства ее любимым стихотворением является произведение Михаила Исаковского «Вишня», по смысловой нагрузке очень напоминающее индийскую притчу, и тут же процитировала несколько строк, по ее мнению, отражающих главную мысль.
«Вы с Вероникой неуловимо похожи, – кивая, грустно согласилась Ирина, – нет, не внешне», – зная, что Даша видела коллегу подруги, поправилась та. «Обе идете прямо только до тех пор, пока не услышите крик, писк, шум ветра с просьбой о помощи и тут же, не задумываясь, сворачиваете на зов. Я бы так не смогла», – подумав, добавила Ирина. «Как же плохо ты себя знаешь», – не согласилась с подругой Дарья. «Вспомни, скольких людей ты задействовала совсем недавно ради инопланетянина, чтобы только доказать Брызгалову, что в окне моей квартиры находился не Дариэль, а Маша, – сразу вспомнила яркий пример Карелина. Это правильно, когда люди своих хороших поступков не замечают сами, лучше, чтобы необходимость и искренность их оценили другие».
Глава 16
История одного чуда
С тех пор как по кровеносным сосудам двойняшек потекла Дашина кровь, ее саму словно подменили. Глаза девушки снова блестели, она носилась по радиостанции быстрее ракеты, на ходу выплескивая сплошной креатив с такой скоростью, что коллеги еле успевали записывать за ней новые идеи, одна лучше другой. Но главным событием последних месяцев, безусловно, было полное выздоровление Лавалины и Дариэля, для которых Карелина стала незаменимой няней. Параллельно с ухаживанием за детьми девушка все лучше узнавала их папу – замечательного человека, заботливого отца, который при каждом удобном случае все норовил поцеловать руки Даше или того хлеще – снова встать перед ней на колени. Для высокого светловолосого мужчины с пронзительными серыми глазами – мечты любой женщины – самым дорогим на всем белом свете были маленькие карапузы, здорово окрепшие за последнее время и напоминавшие упитанных щекастых хомячков.
Теперь у Дарьи появился личный водитель: Аркадий каждый вечер после работы заезжал за ней на радиостанцию. Они вместе торопились увидеть детей, радостно приплясывающих в своих кроватках при виде обоих, и отпустить приходящую няню. Двойняшки очень полюбили Дашу, а девушка уже и дня не могла прожить без этих малышей. Все свои выходные Карелины проводили вместе, ощущая себя частью друг друга.
Как – то раз Дарья положила Лавалину и Дариэля головка к головке на большом детском пеленальном столе и собралась сделать профессиональные фото сверху на память. Неожиданно девушка остановилась: ей на мгновение показалось, что это Мэйтэ смотрел на нее глазами малышей. Отойдя в сторону, чтобы дети не увидели ее слез, Даша дала волю своим эмоциям, даже не замечая, что в комнате появился Аркадий. Мужчина по – своему истолковал Дашины слезы, однако эти мысли он оставил при себе, раскрыв молча объятия девушке, которая ему стала очень дорога как друг и…как спутница жизни. Они тихо раскачивались в такт музыке, доносившейся из динамиков музыкального центра, работающего на кухне, а двойняшки, перевернувшись на животики, наблюдали за взрослыми во все глаза.
В этот вечер Дарья задержалась дольше обычного, а Аркадий после совместного ужина впервые решился заговорить о прошлом. «Ты знаешь, – разоткровенничался мужчина, – африканские дети – очень смышленые ребята». Поскольку ответа не последовало, он продолжил: «Вероника много с ними занималась, открыв (неофициально, конечно!) школу прямо под открытым небом». Потом Аркадий рассказал Даше про спасенную африканскую девочку Лейлу, которую по всем правилам удочерила французская семейная пара исследователей-эпидемиологов, работавших вместе с Карелиными в одной деревне. На фото, показанном Аркадием девушке, был запечатлен высокий темнокожий мужчина в ярко – желтой спецодежде, а на руках его мирно спала маленькая девочка, на вид которой было меньше года. На самом же деле эта четырехлетняя нигерийская малышка за столь короткую жизнь познала много несправедливости и зла. Дело в том, что в больших африканских семьях, где количество детей исчислялось десятками, было не принято кормить младших детей, их оставляли умирать. Выживать должны были только сильные старшие ребята (предпочтительно мальчики), способные быстро стать охотниками и добывать пищу самостоятельно. Брошенную Лейлу подкармливали жалостливые братья втайне от собственной матери! Стоило ли удивляться, что в свои четыре года девочка не умела даже сидеть и ползать – у нее просто не было сил. И вот на одном из уроков английского языка (который Вероника и Аркадий знали в совершенстве, как впрочем, и французский) брат Лейлы подошел к учителю и попросил немного еды для маленькой сестры. Когда Вероника увидела девочку, она поняла, что жить той осталось день – два, и обратилась к французским коллегам за помощью. Лейлу выхаживали всей интернациональной делегацией, и перед отлетом Карелиных в Индию она впервые улыбнулась. Это было чудом!