– Это одна история, – сказал я. – И вдруг Лале захочет присоединиться?
Папа колебался, пока у меня не начались тренировки по футболу, а потом у нас не каждый вечер выдавался свободный час. Наконец он сдался. И оказалось, что так гораздо проще следить за сюжетом.
Пока я наливал папе чай, он включил серию «Далекие голоса».
– О, мой брат-близнец! – Я ткнул пальцем в Кварка – принадлежавшего к расе ференги владельца бара на космической станции, – когда того показали в заставке.
Папа фыркнул.
– У тебя замечательные уши, – сказала мама, подходя к нам. А потом наклонилась и потянула меня за ухо.
– Хочешь посмотреть с нами? – Я подвинулся к папе, чтобы освободить ей место.
– Не сегодня. Твоя сестра плохо себя чувствует.
– Тебе помочь?
– Давай я с ней посижу, – предложил папа, но мама опустила руку ему на плечо.
– Не нужно. Смотрите сериал. Я все равно собиралась поработать.
Мама направилась на кухню, и вскоре оттуда донесся знакомый шум Устройства для Приготовления Горячего Напитка из Зерен, которое я из принципа отказывался называть иначе – и не пользовался им я тоже из принципа. Начальные титры как раз заканчивались, когда мама снова прошла мимо нас, поцеловала меня в макушку, а папу в висок и стала подниматься наверх с дымящейся чашкой кофе в руках.
Папа проводил ее долгим взглядом. Прикусил губу и быстро потер заросший щетиной подбородок. Потом положил руку мне на плечо и повернулся к телевизору.
После чего мы оба попытались расслабиться.
Самый душераздирающий звук во Вселенной
В ту ночь я долго не мог уснуть.
Во-первых, нервы после матча гудели, как варп-ядро.
Во-вторых, я попытался дозвониться по скайпу до Сухраба, но он не ответил, и я потратил полчаса на то, чтобы написать ему электронное письмо.
В-третьих, родители ругались.
Возможно, ругались – слишком сильно сказано, потому что вряд ли они злились друг на друга. Скорее они были чем-то расстроены и обеспокоены и обсуждали это тем приглушенным Родительским голосом, который мамы и папы используют, чтобы скрыть волнение. Неужели они думают, что уберегут нас с Лале от тревог, если будут говорить шепотом?
Перед тем как лечь спать, я пошел в туалет, чтобы почистить зубы и отлить. Услышав голоса родителей (у их ванной с моей общая вентиляция), я уселся на унитаз.
– Я не представляю, как мы это осилим, – сказал папа. – У меня на носу калифорнийский проект, а после него нужно сразу приступать к работе в Арканзасе, если нам все подтвердят. Ты тоже работаешь сверхурочно. И все равно у нас не получается…
Мама вздохнула.
– Знаю. Знаю. Мне просто невыносимо от того, что я здесь, а не там.
– Понимаю, милая.
Папа пробормотал что-то так тихо, что я не смог разобрать.
– Плохо. Маму говорит, осталось недолго. Он почти все время спит, а когда просыпается, не успевает даже поесть.
Значит, они снова говорили о Бабу.
Потом я опять не смог разобрать ни слова, но услышал, что мама плачет.
Это был самый душераздирающий звук во Вселенной.
Я оторвал кусок туалетной бумаги, чтобы вытереть слезы, и случайно задел бачок.
Пришлось нажать на смыв, чтобы не выдать себя, но теперь из-за шума воды я вообще ничего не слышал.
Когда он наконец утих, то между собственными всхлипами я разобрал мамино:
– …детям рано или поздно.
– Завтра, – сказал папа. – Дай я сначала позвоню своим.
Больше я ничего не слышал. То ли родители дальше разговаривали шепотом, то ли ушли из ванной.
Я сполоснул руки, сделал пару глубоких вдохов и отправился в кровать.
Но заснуть все равно не смог.
Когда на следующий день я вернулся с тренировки, Лале сидела за кухонным столом, пила чай и читала огромную книгу в мягкой обложке. Щеки у нее наконец порозовели, и при виде меня она даже оживилась.
– Привет!
– Привет, Лале. – Я наклонился, чтобы поцеловать ее. – Тебе лучше?
– Ага.
– Что читаешь?
– «Дюну».
– Ничего себе. – Я моргнул. – И как тебе?
Лале пожала плечами.
– Нудятина.
– Понятно.
Я подошел к чайнику и налил себе чай.
С тех пор как мы вернулись из Ирана, Лале завела привычку сама заваривать чай, если меня не было дома.
Она всегда пила персидский – черный, щедро сдобренный кардамоном. Он словно переносил нас в Иран, к Маму и Бабу (когда тот уже болел, но опухоль еще не приковала его к постели). В их доме на плите всегда стоял чайник.
Я сглотнул комок в горле.
– Вкусно получилось. Спасибо.
Не отрывая глаз от книги, Лале спросила:
– Кардамона не слишком много?
– В самый раз.