– Эй. Мне нужно возвращаться в зал. Я не могу…
– Что не можешь?
Сглотнув, я оглянулся на распахнутую дверь подсобки.
– Не могу работать с эрекцией.
Лэндон снова ухмыльнулся – ох уж эта самая очаровательная в мире ухмылка – и отпустил меня.
– Прости. Но мы уже давно этим не занимались.
– Знаю. – Я вспомнил, о чем мы говорили с отцом. Пытались поговорить. Сделал глубокий вдох и сказал: – Но я хотел бы немного притормозить. Ты все-таки мой первый парень.
На лице Лэндона расцвела улыбка.
– Что?
– Ты о чем?
– Ты назвал меня своим парнем.
Тревога. Тревога!
– Эм… Это ничего?
Лэндон одарил меня особенным взглядом.
Взглядом, от которого кометы слетают с орбиты и устремляются к сердцу Солнечной системы.
– Да. Все в порядке. Парень. – Он прикусил губу. – Иногда я забываю, что для тебя это все в новинку.
– Прости.
– Не нужно извиняться. Мы не будем никуда торопиться. Хорошо?
– Хорошо.
Лэндон быстро чмокнул меня в губы.
– После работы?
– После работы.
– Дарий, уделишь мне минутку?
– Конечно.
Кабинет мистера Эдвардса прятался в закутке за дегустационным залом. Две стены у него были стеклянными, две – из голого кирпича. На кирпичных висели карты регионов, где выращивали чай, фотографии (в том числе очаровательные снимки маленького Лэндона), а также стикеры со всевозможными списками. Перед каждым пунктом мистер Эдвардс рисовал маленький квадратик, чтобы иметь возможность отметить выполненное дело жирной галочкой.
– Ты у нас уже три месяца, и я хотел спросить, как тебе работа. Все нравится?
– Да! Очень. Я так много узнал.
– Это замечательно. Остальные сотрудники от тебя в восторге.
– И мне нравится с ними работать.
– А Лэндону ты особенно нравишься.
Я вспыхнул.
– Я в том смысле, что…
Мистер Эдвардс подмигнул мне.
– Ты стал важной частью нашего предприятия. И я вот что подумал. Может, пора придать твоей стажировке более официальный статус?
– То есть?
Мистер Эдвардс рассмеялся.
– То есть взять тебя на работу.
– Я думал, что сначала мне должно исполниться восемнадцать.
– Да, если в твои обязанности входит управление машинным оборудованием. Но в «Роуз Сити» ты и так делаешь гораздо больше, чем положено стажеру. А значит, должен получать зарплату.
Я подергал низ футболки и уткнулся взглядом в белые полоски на кроссовках.
– Правда?
– Правда.
И тут уж я не смог сдержать улыбку.
– Ладно.
Я загружал посудомойку после закрытия магазина, когда Лэндон подошел и обнял меня со спины.
– Папа поговорил с тобой? – спросил он.
– Ага.
– Надеюсь, ты согласился? Я сказал ему, что ты согласишься.
– Правда?
– Он вчера вечером поделился, что собирается предложить тебе работу.
Я закрыл дверцу посудомойки и повернулся к Лэндону.
– Все равно не верится.
– Почему?
Я пожал плечами.
– Не знаю.
Лэндон обвил руками мою шею.
– Ты справишься, даже не сомневайся.
– Спасибо.
Он поцеловал меня, и я поцеловал его в ответ. Потом я ткнулся носом ему в шею, и Лэндон хихикнул и вздохнул, когда я погладил его под подбородком тыльной стороной ладони.
– Мой парень, – прошептал он, и я улыбнулся ему в губы.
А Лэндон шагнул вперед, так что я оказался притиснут к посудомоечной машине. Она возмущенно пискнула, но мы не обратили внимания и продолжили целоваться. Я отводил бедра назад, чтобы не прижиматься к Лэндону и скрыть возбуждение. Ведь я сам недавно ему говорил, что не хочу торопиться.
Свет в магазине погас, и мистер Эдвардс крикнул, что пора расходиться.
Я все-таки успел еще раз поцеловать Лэндона, а он воспользовался случаем и быстро стиснул мой зад, прежде чем мы привели одежду в порядок и вышли вслед за мистером Эдвардсом через заднюю дверь.
Поездка домой на автобусе вышла довольно неловкой: мне пришлось все время держать сумку на коленях.
К моему возвращению папа уже разогрел ужин и заварил чай. Нас ждала серия из двух частей – «Невероятная причина» и «Не сдаваться», – и время поджимало.
Но я не мог сидеть спокойно и без конца прокручивал в голове события вечера.
– Дарий?
– Чего?
– Ты на меня злишься?
– Что? Нет. А почему ты спрашиваешь?
– Ты какой-то тихий сегодня. И ногой дергаешь.
Я положил руку на колено, чтобы унять дрожь, и поставил серию на паузу.
– Извини. Просто на работе столько всего случилось. Мистер Эдвардс предложил мне постоянное место.
– Но это же здорово! – Папа притянул меня к себе и поцеловал в лоб. – Я так тобой горжусь. Почему ты сразу не сказал?