- А Савёлов из курицы зайку сгондобил, только с помощью другого инструмента, – засмеялась Завирко, накалывая вилкой очередную роллину.
- И какая она? – чуть погодя, поинтересовалась Горянова, сосредоточенно, в третий раз, пытаясь ухватит палочками разваливавшуюся на глазах филадельфию.
- Сама сейчас увидишь, с заказа прибежит. Только ты не удивляйся сильно, ладно?
- А есть чему удивляться?
Народ переглянулся и ехидненько так засмеялся, не ответив.
- А где Лиля?
- Так с курицей на объекте, она ж теперь начальница, наша Лилия Павловна, Маринку двинула в декрет.
- Да ладно! Маринку в декрет её муж двинул…
Еда стремительно исчезала, и Маркелов уже завёл привычную историю о том, что такой знатный перекусон неплохо было бы «залакировать» коньяком, как тяжёлая офисная дверь отворилась, являя Даринке двух очаровательных дам, одна из которых была Лиля Павловна, удивлённо и растерянно взиравшая на образовавшийся бедлам, а вторая… вторая…
Горянова даже задохнулась. Высокая, тонюсенькая девушка, с черноволосой волной до попы, с огромными оленьими глазами и третьим размером бюста взирала на всех с очаровательной улыбкой. Ей на вскидку было лет двадцать, а то и меньше… И она кого-то смутно напоминала…
- Етить! – протянула Горянова. – Он точно с ней спит?
- Тише ты… – дёрнула Даринку за руку Завирко.
- Мне кажется… – шепнула Горянова подруге.
- Да какое там кажется! – ехидно присоединился к женскому шёпоту Маркелов. – Ты в зеркало давно смотрелась, Дариш?
- Ляяяя! Так меня трахают, а я и не знаю…
Маркелов в голос заржал, а потом, склонившись, тихо добавил:
- Губы не раскатывай! Горянова! Это не тебя, родная, трахают, а твою улучшенную и более молодую версию. Савёлов всё-таки мужик!
Даринка вытерла ладонь салфеткой:
- А Рома в курсе, что вы в курсе? – осторожно поинтересовалась она.
- Не-а! – довольно усмехнулась Завирко. – Он думает, что всё чики-пуки. Не силен наш Ромка в змеиной офисной психологии. Ох, не силен!
Между тем Лиля Павловна, наконец рассмотрев среди собравшихся Горянову, радостно разулыбалась и побежала приветствовать. А курица-зайка осторожно прошла и села за стол. За Горяновский стол!
И Даринка почувствовала желание убивать.