- Простите, что задержалась, – сказала она как можно нежнее и вежливее, излучая всеми фибрами немытой души радушие, – но, сами понимаете, расстояния данной квартиры располагают к дальним прогулкам и длительным размышлениям.
Молодой человек весьма армянской внешности без сюрпризов, судя по всему тот самый «толковый Рустик», сарказм понял и в целом настрой девушки уловил. Поэтому сделал виноватые глаза и вежливо поздоровался.
- Здравствуйте, Даринела Александровна. Мне Самвел Тимурович звонил, – начал он осторожно.
Даринку вот прямо выбесили его виноватые глаза. Ведь, сволочь, сразу видно, что знал, куда девушку селит. Поэтому она решила отбросить всякие намеки и полагающийся по случаю этикет.
- Мммм! – тяжело протянула она. – Так вы, надо полагать, с пространством этого ангара знакомы не понаслышке?
Рустик снова виновато кивнул и попытался оправдаться:
- Зато там станки балетные и зеркала…
- Зеркала – это важно! – зло согласилась Горянова и, больше не желая продолжать бессмысленный разговор на пороге, кивнула, пропуская гостя внутрь: – Заходите, надо поговорить, а заодно покажете мне, – она понизила голос и дальше произнесла почти по слогам: – где в этом горном ущелье кухня и ванная комната.
Армянский гость снова смутился… Он осторожно прошел в пустую прихожую, покаянно посмотрел на брошенные даринкины вещи и спросил:
- А кухню сразу показывать?
- Нет! С кухней можно подождать! – голос девушки не предвещал ничего хорошего. – Начните, уж будьте любезны, вашу экскурсию с ванной комнаты. А то уж я тут на досуге, на всякий случай готовясь к непоправимому, предположила, что ваш гениальный проектировщик в порыве страстного креатива спрятал её где-нибудь в полу, но, может, не всё так плохо? Успокойте меня!
Рустам подозрительно закашлялся и замялся, не решаясь сделать еще один шаг.
- Что? – взревела Горянова. – Она реально в полу?
Рустик снова не ответил, он сосредоточенно искал в пустой прихожей место, чтобы провесить куртку. Не нашёл. Между тем Горянова уговаривала себя не орать, всё-таки, справедливо рассудила она про себя, с этим молодым человеком они едва знакомы, зачем же обрушивать на него всю мощь своего недюжинного характера.
В общем, Даринка постаралась принять воронежскую реальность философски. Вскоре отыскалась пропавшая кухня без окон, а сразу за танцклассом нашлась и бездверная комната со стандартной чугунной ванной, встроенной в линолеумный пол. Красота! Перфект! Икона стиля, что называется! Раковина, надо сказать, тоже находилась рядом… на полу.
Грустно оглядывая это безобразие, Даринка уныло спросила:
- Здесь вообще кто-нибудь жил… до меня?
Рустам покачал головой.
- Ну да! – уже даже не раздражённо, а обречённо.– Я так и подумала! Све-жа-чок! Было бы странно, если бы кто-нибудь в своём уме задержался здесь больше чем на несколько минут. Признавайтесь, Рустам, чей родственничек здесь ваял? А самое главное, как вы получили разрешение на такую планировку? Это ведь жилой дом!
Рустам снова вздохнул и, медленно растягивая слова, признался:
- Зачем разрешение? Дом папин.
Горянова уже мысленно искала тяжёлый предмет для запуска в одну конкретную мужскую голову.
- Весь? – елейно уточнила она. – Все четыре этажа?
- Угу!
- Ясно… А остальным квартирам так же повезло или…
Армянский гость попытался аккуратно объяснить:
- Левону трудно было бы весь дом… только здесь.
- А!!! – злорадостно выдохнула Дарина. – Наконец-то прозвучало благословенное имя! Значит, его зовут Левон! А Левон, опасаюсь спросить, у нас кто?
Рустам снова помялся:
- Брат, - наконец признался он.
- Ну конечно! Младший, надо полагать? – догадалась Горянова.
- Да!
- А что, у мальчика песочницы в детстве не было? – из последних сил она сдерживала гнев и с великим трудом старалась не орать. – Поэтому мальчик сейчас реализует, так сказать, скрытые желания? Только вот я здесь при чем? А?