— Какие секреты?
— Кто я. Что сделал. На кого работаю.
— Я уже знаю все это.
— И я не вижу необходимости, чтобы ты знала больше.
— Тогда зачем было привозить меня сюда?
— Это было не мое решение.
Я вспомнила, как Никколо упрекал Дарио вчера вечером за то, что он привел меня в дом.
Я также знала, что Никколо был единственным, кто осмеливался противоречить своему брату.
Больше никто не стал бы перечить Дарио…
Но Ларс только что сказал, что не все из братьев согласны с выбором Дарио.
Возможно, никто из них не согласен.
— Зачем он привез меня сюда? — спросила я.
Ларс пожал плечами.
— Дарио делает то, что хочет. Но я думаю, что ты понимаешь, на какой риск он идет, приблизив тебя к себе. Ты многое увидела. И можешь сказать не то, что нужно, не тем людям.
— А потом ты бы меня застрелил.
Ларс покачал головой.
— Не я.
— А кто тогда?
Он молча смотрел на меня, и я знала ужасный ответ.
Дарио.
Дарио будет тем, кто покончит с моей жизнью, если я переступлю черту.
Он действительно был монстром.
Я вдруг испугалась сильнее, чем после убийства прошлой ночью. Даже змея не внушала мне такого страха.
Ларс увидел мою реакцию и попытался смягчить то, что сказал.
— Держись дома и прилегающей территории, Алессандра, — тихо посоветовал он. — Делай, что тебе говорят, и скоро ты сможешь вернуться домой.
— Когда?
— Я не знаю. Просто будь осторожна, — сказал Ларс, и на этот раз он не улыбнулся. — Здесь повсюду гадюки.
Я знала, что он говорил не только о тварях в траве.
С этими словами он поднялся по лестнице, чтобы снова занять свой пост…
… а я вернулась в дом, слишком напуганная, чтобы делать что-либо еще.
Глава 11
Я была слишком напряжена после разговора с Ларсом, чтобы пообедать, поэтому, когда наступило шесть часов вечера и пришло время готовиться к ужину, сильно проголодалась.
Приняла душ и воспользовалась удивительно ароматным мылом и шампунем, стоявшими в ванной. Я подумала, не воспользоваться ли феном, лежащим на столешнице, чтобы высушить волосы, но потом решила не делать этого. Они могли бы высохнуть естественным путем, хотя это, вероятно, заняло бы несколько часов.
В конце концов, я шла не на конкурс красоты.
А собиралась на ужин с кучей преступников и убийц…
Один из которых, очевидно, убьет меня, если понадобится.
Я уже собиралась надеть одно из своих платьев, но тут увидела оставленное горничной, пока я спала.
Оно все еще висело на стуле, и никто не тронул его.
Подумала, не приказал ли Дарио прислуге не убирать платье, пока не надену.
Часть меня взбунтовалась и хотела выбросить его в окно.
Но я вспомнила, что Ларс ответил на мой вопрос о том, кто убьет меня, если придет время.
Не делай монстра злее, чем он уже есть, Алессандра, — предостерегла сама себя.
Я надела платье, скрипя зубами.
Оно было очень красивым, гораздо более роскошным, чем все, что я носила раньше.
Голубой шелк словно ласкал мою кожу… оно было скромного покроя и открывало не больше, чем моя собственная одежда.
Но меня это возмущало.
Оно казалось мне ошейником на шее, еще одной цепью, привязывающей меня к этой прекрасной тюрьме, которую я не могла покинуть… и к тюремщику, в руках которого была моя жизнь.
Тем не менее, я достаточно сильно боялась, чтобы не надеть платье на ужин.
Не зная, где находится столовая, нашла ее, прислушиваясь к оживленной речи Никколо, когда он разговаривал и смеялся со своими братьями.
Когда я вошла в двери, все присутствующие посмотрели на меня и замолчали.
Так было до тех пор, пока Никколо не произнес приглушенно «Madonn».
Все братья (и Ларс) сидели за столом, по трое с каждой стороны. Дарио сидел во главе стола на другом конце комнаты.
Его глаза вспыхнули при виде меня — и взгляд опустился на платье.
Он не улыбнулся, но взгляд его смягчился, когда он снова посмотрел мне в глаза.
Валентино присвистнул.
Массимо легонько шлепнул его по затылку.
— Что?! Она выглядит прекрасно! — запротестовал Валентино, обратившись к остальным. — Только не говорите мне, что вы все тоже так не думаете!
Я покраснела.
— Садись, Алессандра, — сказал Никколо со своего места по правую руку от Дарио. — Мы приберегли для тебя почетное место.
Роберто, сидевший ближе всех ко мне, встал и отодвинул пустой стул в дальнем от Дарио конце стола. Затем он подтолкнул его под меня, когда я села.
— Спасибо, — тихо поблагодарила его.
— Спасибо, что присоединилась к нам, bella, — сказал Никколо. — И к тому же вовремя!
— Да, ну, вы должны себя поздравить, — сказала я. — Я никогда не видела, чтобы шесть итальянцев приходили вовремя.
Все захихикали, кроме Дарио.
Хотя он улыбнулся… едва заметно.
— Это Ларс, — пошутил Никколо. — Его шведские корни компенсируют наши вечные итальянские опоздания и заставляют нас всех приходить вовремя.
— А я подумала, что это il Duce3 во главе стола, — сказала я, кивнув на Дарио, — заставляет поезда ходить вовремя.
Моя шутка была встречена молчанием.
На секунду я испугалась, что совершила ужасную оплошность.
А потом вся комната разразилась хохотом.
Даже Дарио ухмыльнулся.
— Муссолини-Розолини, — зарифмовал Никколо.
— Что я могу сказать, — сказал Дарио. — Хорошо быть диктатором.
Братья рассмеялись, но от его шутки у меня заныли зубы.
Дарио был диктатором в доме…
Его сапог плотно прижимался к моей шее, а моя жизнь была в его руках.