Один из них был очень похож на Никколо, но с зачесанными назад волосами и мрачным выражением лица. Он был единственным человеком в комнате, одетым в костюм-тройку с галстуком.
Последний, самый молодой из всех, прислонился к стене. Он был очень красив, с чувственными губами, небольшой небритостью и копной неухоженных волос. Он мог бы стать всемирно известной поп-звездой или киноактером, настолько он был великолепен. Поймав мой взгляд, он улыбнулся и подмигнул.
Я смущенно отвернулась.
— Пей, пей, — сказал Никколо, протянув мне бокал.
— Нет, спасибо, — пробормотала, посмотрев на Ларса, и во мне окончательно поселилась паника.
Неужели они привели меня сюда, чтобы убить — как Ларс убил того человека в кафе?
Но… зачем?
— Это всего лишь бренди — пей! — приказал Никколо.
— Она, наверное, думает, что вы его отравили, — сказал мрачный человек в костюме-тройке.
— Не говори так, Роберто, ты подкидываешь ей в голову ненужные мысли — Madonn, — ругался Никколо, всуе произнося имя Девы Марии: Ma-Donn, сокращенно от Madonn. Он одним глотком выпил половину коньяка и поставил бокал рядом со мной. — Видишь? Никакого яда, только бренди! И теперь мои микробы, да, но алкоголь все это убьет. Пей, ради Бога!
Сделала глоток, в основном для того, чтобы успокоить его, и он отстал от меня, и закашлялась, когда жидкость обожгла мне горло.
— Ты в порядке?! — встревоженно спросил Никколо.
— У меня такое ощущение, что она никогда раньше не пила спиртного, — сказал Массимо.
— Это не скотч и не виски, это бренди! — воскликнул Никколо.
Великан пожал плечами.
— Она довольно невинна.
Никколо посмотрел на меня сверху вниз.
— Ты уже пила бренди?
Я отрицательно покачала головой, закашлявшись еще больше.
— Madonn, — снова выругался он. — Сама невинность.
— И при этом красивая, — ухмыльнулся кинозвезда, прислонившись к стене.
— Руки прочь, Валентино! — пригрозил ему Никколо. — Занимайся тем, что трахай прислугу!
— Я не собирался ее трогать, — запротестовал Валентино.
— Ты трогаешь все, что имеет киску, — огрызнулся Никколо, а затем снова повернулся ко мне. — Простите за мой французский.
— Не «все», — сказал Валентино. — Она должна, по крайней мере, хорошо выглядеть.
— О, так у тебя есть стандарты — замечательно, — усмехнулся Никколо.
Впервые с тех пор, как я вошла в комнату, Дарио заговорил.
— Алессандра — наша гостья, — сказал он своим глубоким, хриплым голосом. — Никто не должен к ней прикасаться. Понятно?
— Я не хотел показаться неуважительным, — мрачно пробубнил Валентино, обратившись к Дарио.
— Не говори этого мне — скажи это ей.
Великолепный молодой человек посмотрел на меня настороженными глазами.
— Простите, синьорина. Я не хотел вас обидеть.
Я только молча кивнула.
— Прекрасно, все поцеловались и помирились, — сказал Никколо, а затем начал кричать на Дарио. — О чем ты, черт возьми, думал?!
Никколо, безусловно, был самым театральным и громким человеком в комнате. И он являлся единственным, кто, похоже, был готов выступить против Дарио. Все остальные оказывали Дону мафии почтение, но только не Никколо.
Это было бы забавно, если бы они не были бандой головорезов и убийц.
Дарио ответил слегка насмешливым тоном.
— Ее отсутствие развяжет язык ее отцу — или вы не согласны, консильери (ит. сonsigliere — советник)?
Так называли правую руку Дона, самого доверенного советника крестного отца.
Так что Никколо был не только братом Дарио… но и консильери Дона, вторым по влиянию человеком в комнате.
Неудивительно, что он шутил и кричал, а остальные молчали.
— Ты мог бы сделать это, не приводя ее сюда! — возмущался Никколо. — Ты что, забыл, чем занимаешься?! Несколько угроз вполне бы сработали!
Затем Никколо поспешно обернулся ко мне и сказал успокаивающим голосом.
— Не то, чтобы мы обязательно выполнили бы эти угрозы, заметьте.
Слово «обязательно» было единственным, которое выделялось.
Я слишком хорошо понимала, что речь шла об угрозе.
Но, несмотря на опасность, которой подвергалась, я оглядела комнату и не могла не представить себе Семь Гномов из Белоснежки.
Однако вместо Ворчуна, Дока, Башу и Дурня все выглядело примерно так:
Адриано — Горячая голова.
Массимо — Медведь.
Ларс — Блондин.
Роберто был банкиром. Я, честно говоря, ожидала, что он будет работать в финансовой сфере, а не в мафии.
Валентино был ловеласом, дамским угодником.
Никколо был трикстером2.
Но Дарио оставался Il Mostro.
Каждый раз, когда я бросала на него взгляд и видела, что он наблюдает за мной, как хищник за своей жертвой, у меня по позвоночнику пробегал холодок.
Я вспомнила о предупреждении Филомены:
«Дон Розолини только что вернулся домой после четырехлетнего заключения… С тех пор, как он приехал, в его поместье не было ни одной женщины… Никогда не оставайся с ним в комнате наедине».
По тому, как Дарио смотрел на меня, я слишком хорошо поняла, что она имела в виду.
Внезапно Никколо опустился на кожаное сиденье напротив меня. Он тепло улыбнулся.
— Ну, bella, ты, конечно, неплохо провела вечер, не так ли? Выпей еще глоток своего бренди.
Я подавилась еще одним глотком. Не хотелось нарываться на конфликт с консильери.
— Итак… этот парень, которого Ларс так внезапно отправил в отставку… — Никколо бросил на блондина строгий взгляд, словно тот был очень непослушным мальчиком, затем снова обратился ко мне. — Ты видела его раньше в вашем кафе?