Дальше писалось все по стандартной форме — основание для награждения, кто и когда выдал справку.
Борису Павловичу стало интересно: неужели правда, что его подвиг так скромно оценен? Он уже был начитанным и понимал, что заслужил тогда более весомую награду. И он продолжил поиски, в результате которых узнал, что командир роты Ракитный В. П. в те же дни был награжден орденом Боевого Красного Знамени «за умелое руководство и проявленные мужество и отвагу в боях с немецко-фашистскими захватчиками». Вот так.
Не удивительно, что медаль потерялась и не была вручена Борису Павловичу, что награда «не нашла своего героя»... — в том, чтобы именно так произошло, были заинтересованные лица.
Да, добро и зло ходят в обнимку... И это не единственный пример несправедливости, повсеместно существующей и в любых условиях свивающей себе гнездо.
Вот еще один пример, для сравнения, который уже упоминался. Анатолия Папанова, раненного в ногу, продержали в госпиталях полгода{65} и защитили от войны инвалидностью. После этого он пошел себе наслаждаться жизнью. А Бориса Павловича, со сквозным ранением груди — с повреждением кости! — кое-как подштопали в госпиталях и всего через 4 месяца выписали обратно на фронт, без медицинской реабилитации и без инвалидности, да еще с осложнением, которое не позволяло ему чувствовать себя здоровым. А дальше первый из этих двух раненных, прекрасно восстановивший здоровье, становится актером, а второй, 25-летний красавец, всего лишь слегка подлеченный, снова отправляется под пули, а в мирное время идет работать в грязный цех, в металлические опилки (это с продырявленным легким!), в мазут. Можно ли после этого быть безоглядным патриотом?
Вот так несправедливость отдельных лиц превращается в диверсии, подтачивает устои государства и разрушает его.
Конечно, условия передвижных медицинских пунктов да полевых госпиталей не позволяли поставить на ноги такого тяжелого раненного, каким был Борис Павлович. Они вообще служили только пересыльными пунктами, не предназначенными для лечения раненных до полного выздоровления, но поднимать зад и отправлять Бориса Павловича в настоящий госпиталь почему-то лечащие врачи не спешили... Черствость фронтовых медиков, захваленных журналистами, просто поражает... Там Бориса Павловича наблюдали, перевязывали, наверное, как-то и лечили... Но «долечили» до того, что у него начался процесс гнойного воспаления грудины, сопровождающийся гангреной.
Тогда только соизволили они отправить молодого разведчика в Днепропетровский госпиталь, где ему проделали механическую чистку костной ткани грудины (без наркоза!) и провели лечение, предупреждающее сепсис. Я описываю то, что творили с лечением Бориса Павловича, словами непрофессионала, но любой поймет, суть сказанного. Только 28 августа 1944 года, через 3 месяца после ранения он получил правильное и добросовестное лечение — вот сколько было упущено драгоценного времени по нерадивости фронтовых врачей!
И ведь никто никогда не задался вопросом, сколько раненных, которых можно было спасти, погибло в полевых госпиталях! Рядовых солдат, бойцов, защищающих свой народ, судили трибуналами, расстреливали на месте без судов, отправляли валить лес. А кто-нибудь слышал, чтобы судили военным трибуналом врача или медсестру? Что, они все были идеальными или хотя бы безупречными? Не было среди них предателей, изменников, вредителей, преступно нерадивых и черствых лиц? Ой ли...
По большому счету говоря, Бориса Павловича спасла молодость, его жажда жизни!
Случай с его выздоровлением после такого ранения относится к категории редких, а если учесть, что он 3 дня полз к своим с открытыми ранами и дополз, не пристрелив пленного, сохранив материалы вылазки, — вообще уникальный. Другому за это наверняка Героя влепили бы! Ну, а сельский парень с днепропетровщины обошелся без наград — перебился, несолено хлебавши.
«Уникально» и отношение тех красноармейцев, что сидели в окопах и три дня наблюдали, как перед их глазами сражается за жизнь раненый разведчик, — помочь ему они не поспешили.
Так ведь более того: на второй день после трагедии с посланными на задание разведчиками, командиры, отправлявшие семьям погибших «похоронки», заодно и Бориса Павловича посчитали погибшим и его жене тоже отправили «похоронку». Внимание: в похоронке указали адрес, где они его, якобы, похоронили! Шутники, да?
Александр Твардовский писал: «Тут не прибавить, не убавить — так это было на земле».
Так это еще не все... Ответственный за хранение документов, оставляемых разведчиками перед выходом на операцию, после этой «похоронки» списал документы Бориса Павловича, в том числе и его военный билет, со своего учета и отправил то ли в архивы, то ли в военкомат по месту мобилизации. С тех пор они пропали, просто исчезли. Второй раз Борис Павлович остался без учетных документов, без данных о его фронтовой жизни, о заслугах.