- Но я хочу, чтобы ты был счастлив, а убив всех тех людей, ты счастье свое не найдешь, - вымолвил Гарри после непродолжительной паузы. - Конечно, это принесет тебе несколько минут экстаза и свободы, но позже ты почувствуешь боль.
- Как так?
- Потому что от этого Эвелин тебя возненавидит не меньше, чем сейчас. На самом деле, ты сподвигнешь ее на еще большую ненависть. Ты правда думаешь, что после твоего убийства всех в ее родном городе, она станет тебя меньше бояться? - Гарри внимательно смотрел на Зейна.
Король не отвечал и не встречался со взглядом Гарри, он ждал, пока тот продолжит свою речь.
- Зейн, ты не только мой Король, ты так же мой создатель и друг. Я знаю, как тебе больно сейчас, потому что Эвелин не может принять тебя, но ты никогда не завоюешь ее сердце силой, - Гарри положил руку на плечо Зейна, глубоко вздохнув и приготовившись к реакции, которую повлекут его следующие слова. - Эвелин хотела покончить жизнь самоубийством на следующий день после вечеринки в честь ее дня рождения, после твоей атаки на Этана Редферна.
- Что? - Зейн удивленно повернулся лицом к Гарри. - Как? Почему?
- Как? Она хотела спрыгнуть именно с этого утеса. Почему? А как ты думаешь? - Гарри вздохнул. - Она чувствовала себя загнанной в ловушку и бессильной. Эвелин Блэкберн дорожит своей свободой и волей больше всего, она понимает, что никогда не сможет полноценно контролировать свою жизнь, будучи рядом с тобой. Она… - Гарри был прерван, так и не успев закончить свое объяснение.
- Она не хочет быть со мной, проще умрет, чем проведет жизнь рядом со мной, - Зейн смотрел в сторону. - Никогда не знал, что так сильно отвращал ее, она лучше умрет, чем примет мои чувства к ней.
- Да, это так… Но все еще есть шанс, что она изменит свое решение. Покажи ей сострадание, Зейн, позволь ей увидеть тебя в новом свете, отпусти Редфернов.
***
Пока Эвелин лежала в кровати ночью, она не могла заставить себя расслабиться и уйти в мирную страну снов. Хоть ее день и был изрядно изнуряющим, Блэкберн не могла стряхнуть страх к спальне, находящейся рядом с ее и тем, кто спал там той ночью.
После утреннего происшествия ни Гарри, ни Зейн не показывались, покинув особняк. Эвелин надеялась, что Зейн решил остаться у Лорда Маркуса.
Но по определенным причинам она сомневалась, что он так поступит.
Эвелин поплотнее укуталась в одеяло, услышав, как ночной ветер бился в окно ее комнаты.
Она не хотела засыпать этой ночью.
Она не хотела быть уязвимой перед ним. После произошедшего утром Эвелин сомневалась, что у Зейна были какие-то принципы, что он не натворит дел, находясь так близко к ней.
Девушка обхватила руками свою талию, тем самым ‘обнимая’ себя, стараясь сдержать слезы.
Прошло целых два часа оттирания с мочалкой, когда нежная кожа Блэкберн стала красной и практически начала кровоточить, а Эвелин все еще чувствовала руки Зейна на себе.
Ее родители были вдали от опасности, в которой погрязла она с Зейном и его потребностями. Но они никак не могли помешать вампиру, и тем самым помочь Эвелин.
Не было вероятности, что семья Блэкберн могла попросить Короля и его людей покинуть их дом, это было невозможно. Потому, если бы они сделали это, Зейн с легкостью убил бы всю семью. Иногда, когда человек отказывал в чем-то вампиру-дворянину, например, в его желаниях, это могли счесть государственной изменой.
Если даже Зейн принуждал Эвелин к чему-то, она должна была принять это. Она была обязана. Потому что, если она откажется, это положит конец всей ее семье.
Даже после, Зейн может найти причину для Эвелин, чтобы жить во дворце с ним, где он так или иначе получит свое, когда угодно и где угодно. Вся она принадлежала ему.
Неожиданно ее мысли были прерваны тем голосом, который преследовал ее сны на протяжении нескольких месяцев.
- Ты спишь? - голос Зейна послышался с другой стороны кровати. Эвелин не надо было открывать глаза, чтобы осознать его присутствие.
- Что тебе надо? - ее кровать немного прогнулась, когда Зейн присел рядом с ней.
- Ты плакала, - встревоженный и грустный голос был явно чем-то новым в Зейне.
Эвелин не ответила, даже не посмотрела на него. Его рука нежно прокручивала прядь ее волос.
- Я знаю, что случилось на следующий день после твоего дня рождения, Эвелин… Я знаю, что ты сделала, Гарри все мне рассказал, - Блэкберн слышала боль в голосе Зейна. - Ты правда меня так ненавидишь, что готова умереть, но не попытаться полюбить?
- Да, - ответ простой, правдивый. - И я бы уже сделала это, если бы не моя семья. Я знаю, ты накажешь их за мои ошибки, как наказываешь Этана и его семью за мой проступок прямо сейчас.
- Ты знаешь, я могу осчастливить тебя, дать тебе многое. Эвелин, что бы ты ни захотела, я дам тебе все, если только попросишь. Я могу дать тебе лучшие, самые красивые одежды, самые дорогие украшения, хоть целый мир. Я покажу тебе красоту мира, в которым ты живешь, защищу тебя и буду любить. Эвелин, я могу дать тебе все это и еще больше, если ты обещаешь хотя бы попытаться принять мою любовь.
Медленно Эвелин открыла глаза, чтобы посмотреть в карие глаза Зейна, светящиеся надеждой. Он выглядел так невинно и оптимистично, как малыш, просящий мать об игрушке, которую он так давно хотел.
- Прошу, я награжу не только тебя, но и твою семью, деньгами, властью, титулами. Если ты будешь моей, вся твоя семья сможет более не бояться ни одного вампира! - быстро Зейн взял руку Эвелин в свою, приближая себя к девушке. - Просто скажи ‘да’…
- Но мне придется ответить тебе, - она отвернулась от его настойчивого взгляда. - Ты говоришь, что я могу получить все, что захочу? Что ж, я мечтаю о свободе, Этане, хочу решать, с кем буду жить, контролировать свою жизнь, иметь детей и семью… - Эвелин была на середине предложения, когда почувствовала сильную хватку Зейна на своей шее.
Его рука не делала ей больно, не сворачивала ничего, просто была… жестокой.
- Я никогда не позволю другому мужчине трогать тебя, я запрещаю тебе быть с кем-то, кроме меня. Ты моя, Эвелин, моя! - как и тем утром, злость появилась в его глазах. Но на этот раз не злость контролировала его, он контролировал свою злость. Эвелин улыбнулась.
- Видишь, ты обещаешь мне все те вещи, если я попытаюсь полюбить тебя, но все они не будут бесплатны. Ты возьмешь цену за те условия, используя мое тело. Если я откажу, ты все равно силой возьмешь меня, потому что я бессильна против тебя. Ты говоришь, что не хочешь причинить мне боль, все равно делая это, ставя лучших друзей моей семьи под смертный приговор, потому что я испытываю какие-то чувства к их сыну. Поэтому я и хотела покончить с этой жизнью.
Король глубоко вздохнул, стирая появившиеся слезы с глаз девушки.
- Что, если мы устроим сделку? Я обещаю отпустить Этана Редферна и его семью на волю, если ты пообещаешь, что пойдешь со мной во Дворец по достижению восемнадцати лет и больше не попытаешься покончить с собой.
- Ты отпустишь Этана? - охнула Эвелин.
Затем она улыбнулась.
Это была самая красивая улыбка, которую Зейн когда-либо видел; улыбка, полная счастья и радости. Он был единственным, кто видел такое чудо, но он знал, что причиной улыбки был вовсе не он, а Этан Редферн. Несмотря на это, его сердце учащенно забилось.
Ему хотелось сделать это прямо здесь и сейчас, положить ее под себя, оставить метку на ее теле. Но он не мог, ведь понимал, что добровольно она не подчинится, ему предстояло еще много работы.
- Да, правда. Я должен убедиться, что не пожалею об этой сделке, что приводит ко второму аспекту.
Король приблизился еще ближе, его рука твердо легла на шею Эвелин, заставляя ее взглянуть в его глаза.
- Моей второй сделкой будет обещание, что я дам тебе свободу, когда ты явишься во Дворец, когда тебе исполнится восемнадцать, и не причиню боли тем, кого ты любишь, если ты пообещаешь, что не обидишь меня, отдавшись другому человеку, никогда. Ты останешься, пока этого буду хотеть я. Я соглашусь на первую сделку только, если ты согласишься со второй.