Но теперь с этим покончено. Теперь я буду жить так, как считаю нужным!
Моя жизнь.
Моя любовь.
Мое будущее!
Дрейк разрывает поцелуй и рычит напротив моих губ:
— Это должно выглядеть как похищение.
Картина, краска, ультрафиолетовая лампа остаются на месте. Если это кто-то найдет, оно может быть истолковано, как послание от Дарка.
В присутствии Дрейка я включаю телефон и перезваниваю Селесте, которая с ума сходит от волнения:
— Господи, почему ты не ответила? А потом твой телефон был выключен! — тут же кричит она на меня.
— Мне жаль, сестричка. У меня пропал сигнал. Но, эй, со мной все в порядке, и я еду домой.
— Ох, бедное мое сердце! Я уже думала, что с тобой что-то случилось! — по ее голосу слышно, какое облегчение испытывает Селеста. Но Дрейк говорил о «похищении», и могу себе представить, как скоро она снова будет волноваться. Из-за меня...
— Все в порядке, правда. Свидание было не очень, поэтому я и еду домой.
— Ладно... хорошо, но если что-то случится, ты позвонишь?
— Да, обещаю. — Мы заканчиваем разговор. Моя совесть просыпается. Правильно ли я поступаю?
Поскольку нас с Дрейком никто не должен видеть вместе, он первый покидает мою квартиру, предварительно забрав с собой коробку с записками, лепестками роз и трусиками.
Я запаковываю некоторые вещи, собираю своих кошек, оставляю ящики и двери шкафов открытыми и покидаю свою квартиру.
Примерно через полчаса я подъезжаю к месту встречи.
Дрейк уже ждет меня там на другой машине. Он не один. С ним Эйс.
Я паркуюсь, выхожу из машины и скептически смотрю на них.
— Ты тоже относишься к ним, да? У тебя тоже есть кличка, как Дарк?
— Темнее... (прим. пер. — Dark (англ.) — темный) — улыбаясь, отвечает Эйс, бросая удивленный взгляд на Дрейка. — Дёрти... — слегка смущенно признается он и смотрит на мою сумку.
— Ты собрала чемодан? — спрашивает Эйс.
— Конечно. И моих кошек.
— Это похищение, но ты берешь с собой котов? — слегка шокировано спрашивает Дрейк.
— Ну конечно! Я же не могу оставить их одних в квартире! — кто знает, как долго я буду отсутствовать.
Эйс берет слово:
— Ты уже описала нас как милых грабителей. Значит, мы похищаем и кошек, чтобы им не было скучно дома одним...
Я достаю переноску для животных, которую он забирает у меня и ставит в багажник, пока Дрейк переносит мои сумки.
— Тебя кто-нибудь видел?
— Нет, никто. Все были в своих квартирах. На улице тоже никого не было.
— Очень хорошо. Садись в машину, поехали. — Дрейк начинает идти, но я беру его за руку и поворачиваю к себе.
— Подожди. Может ты, наконец, обьяснишь мне, что задумал? В конце концов, я оставляю здесь свою машину... — закрытую и мне разрешили взять ключ с собой, но все-таки!
— Позже расскажу. Я же тебе сказал, что ты должна мне доверять! — его темно-карие глаза снова уносят меня в глубокую бездну. Мне кажется, этой глубине нет предела, не имеет значения, как долго я буду падать.
Я кладу руку Дрейку на грудь и отчаянно вздыхаю. Потом молча киваю и сажусь на заднее сидение, после того как Эйс открыл мне дверь.
Дрейк садится за руль, а Эйс на пассажирское сидение. Я вижу, как он отправляет несколько сообщений, в то время как Дрейк сконцентрирован на дороге.
Мы едем почти целый час по непонятным проселочным дорогам. Я уже не имею ни малейшего представления, где мы находимся.
Но тут на дороге появляется старый знак, который я узнаю, когда на него попадает свет фар.
— Буттисхольц — тюрьма для женщин? — это какая-то шутка?
— Да. Она простояла пустой почти двадцать лет, но скоро ее должны снести, чтобы построить новую. Здание было построено еще в тридцатых годах и довольно ветхое, — объясняет Эйс.
— Зачем мы туда едем?
— Там наш тайник, — невозмутимо отвечает Дрейк.
— Ж-женская тюрьма ваш тайник? — вырывается у меня.
— Джакс купил земельный участок. В следующем году здание снесут. Никто и не подумает, что мы там, — гордо говорит Эйс.
— А вдруг? Никто не заподозрит Джакса? И что, вообще, это за имя такое — Джакс? — его и Чейса имена никак не подходят к «нормальным» именам Дрейка, Эйса и Малика.
— Джакс — это сокращение. Джером Александр Ксавьер Рикко, — объясняет Эйс.
— Ага. А Чейс? — если я уже спрашиваю...
— Кристофер Амадеус Корнелиус... — Эйс начинает смеяться, а потом добавляет: — Он немного изменил сокращение, чтобы лучше звучало.