Но, несмотря на то, что и он, и Моргана были несчастны, менять что-то было слишком поздно. Браки в Камелоте связывали до смерти, и даже король не мог этого изменить. Годы шли, и ничего нельзя было сделать, кроме как наблюдать за тем, как несчастны, озлоблены король и королева и, разумеется, как страдает леди Моргана.
Мерлин пытался предупредить Артура о том, что его поспешное решение приведёт к чему-то подобному. Король же знал, что как постель постелешь, так в ней и поспишь. Мерлин в свою очередь проявлял доброту к близкому другу, когда прикусывал язык, испытывая желание сказать: «Я же говорил».
Но хуже всего было Моргане. Она всё ещё любила Артура, и для всех было очевидно, что он её тоже. Но из-за чести, которая когда-то у них была, и ради жены Артура они не давали волю чувствам.
Они любили друг друга безмолвно, на расстоянии.
И Моргана знала, что сохранит непорочность, не в силах когда-нибудь выйти замуж, не желая ставить кого-то в положение жены Артура. Не желая, чтобы кто-то страдал, вздыхая по ней, пока она любит другого.
Моргана обратилась к Мерлину, преданному другу и союзнику. Она знала, что Артур выпытывает у мага всякую информацию о ней, утешая себя знанием того, как она проводит свои дни.
Этого ему должно быть достаточно.
Моргана всё ещё пыталась настигнуть Мерлина, рассыпаясь в угрозах, когда в зал вошёл Артур, ведущий под руку свою королеву. Девушка и маг остановились, и Моргана отдалилась от Мерлина, не отрывая глаз от пола, когда король посмотрел на неё. Если бы Мерлин не знал короля так хорошо, он бы и не заметил, как сгорбились плечи Артура, когда он повернулся к жене.
Все поклонились… когда Гвиневра прошла мимо.
***
Моргана не могла контролировать то, что видит.
Отдельные её видения были так ужасны, что девушка посыпалась, покрытая холодным потом, и разрывала криком полутьму. Будущее предоставляло ей много дорог, и некоторые были трагичны.
Но бывали и другие видения, те, что оставляли на щеках Морганы румянец и сладкую боль в животе. Просыпаясь, она помнила прикосновения мягких губ к её плечам, твёрдые мышцы под рубашкой, его светлые волосы, в которые она запускала пальцы.
Но сейчас Моргана была устрашена очередной дорогой, что предлагало ей будущее.
У неё были чувства к Артуру — в основном из раздражения, — но в последнее время всё поменялось. Когда он заходил в комнату, её живот делал небольшое сальто, а сердце сжималось, когда он флиртовал с другими девушками.
Когда Моргана пыталась предостеречь его о той девушке — Софии, — она так решительно опровергала его обвинения в ревности, хотя отчасти (как бы ей ни хотелось отрицать) Артур был прав. Подопечная короля была немного (или чуть больше) влюблена в него.
И теперь Моргана не знала, был ли её сон вещим или же просто глупым олицетворением надежд юной, безответно влюблённой девушки. Иногда ей снилось, что Гвен стала королевой Артура, но порой Моргана сама была его женой. Она не ведала, как именно сложится их жизнь, кому достанется сердце Артура или даже о том, являются ли её сны действительно осколками грядущего.
Что, если её видения ничего не значили? Что, если они были всего лишь снами?
Кошмар, привидевшийся ей прошлой ночью, был самым ярким и реальным из всех. Но Моргана не посмела рассказать об этом Мерлину или Гаюсу, страшась, что они только посмеются над ней. Она была горда. Девушка не посмела рассказать даже Гвен, её милой Гвен, о кошмарах и своих чувствах к Артуру. Моргана могла бы предположить, что её служанка и так обо всём знает, но всё равно ревностно скрывала этот секрет в самых потаённых уголках своего сердца.
Подопечная короля много грезила…
***
Её безымянный палец увенчивало золотое кольцо, сверкающее в пламени свечей, пока рука покоилась на округлом животе. Моргана ласково погладила его, и её ребёнок запинался в ответ. И тогда сзади её накрыли крепкие руки. Муж прижался грудью к её спине и прислонился своей щекой к её, щекоча нежную кожу грубой щетиной.
— Хочешь танцевать? — прошептал он ей на ухо.
Моргана развернулась, встречаясь глазами с Артуром. Ему было около тридцати, и теперь он был уже не тем мальчишкой, которого она знала. Его густые светлые волосы сияли на свету, он начал отпускать бороду, и девушка с нежностью взглянула на него, прикоснувшись к его щеке, скорбя об ушедшем детстве.
Но глаза Артура… ох, его глаза не изменились.
Слова вырвались из её уст сами — она не могла управлять собственными сновидениями, только наблюдать.
Когда король поцеловал костяшки её пальцев, на лице Морганы появился намёк на улыбку.
— Сир, — она отчасти потешалась, отчасти поражалась, — вы хотите скандала?
Артур усмехнулся.
— В чём скандал? Я хочу потанцевать со своей женой.
Истинная Моргана была поражена, её сердце замерло. Она — замужняя женщина, ожидающая дитя?
Моргана из сновидения вела беседу, пока другая пыталась оправиться от шока. Она — королева?
Артур и вправду добровольно ухаживает за ней?
Девушка знала, что Утер желал, дабы они поженились; но этот союз был только в его интересах, и Артур не обязан был любить её. И всё же полюбил?..
— Я подскажу вам, в чём скандал, мой король, — возразила она. — Или не стоит напоминать о том, что через месяц я должна разрешаться вашим наследником? Сейчас я скорее ковыляю, чем хожу. Королева должна быть изящной и не походить на утку, как я!
Моргана одёрнула руку, чувствуя, как в глазах собираются слёзы.
— Тогда, быть может, я просто покатаю тебя по залу? — предложил Артур.
Он смягчился и, несмотря на её возмущённый взгляд и глаза, полные слёз, мягко поцеловал в щёку.
— Ты моя жена и моя королева, для меня ты всегда изящна, а в особенности когда носишь моё дитя, — он погладил её по щеке, прежде чем поднести тонкие пальчики жены к губам; его обручальное кольцо так прекрасно сочеталось с её. — Моя Моргана.
Она позволила ему вывести себя в центр зала, вслушиваясь в тихую, расслабляющую колыбельную, что играли музыканты. Артур притянул её к себе.
— Но как же придворные? — прошептала она ему на ухо. — Что подумают они?
— Пусть думают, что хотят. Я король, и, если им не нравится, что я танцую со своей женой, я отрублю им головы.
Моргана ухмыльнулась.
— Будь обстоятельнее, Артур.
— Я чрезвычайно обстоятелен.
Он закружил её и нежно заключил в объятия. Композиция закончилась, и придворные восхвалили их вежливыми аплодисментами. Музыка заиграла снова, и другие пары разошлись по залу, намереваясь танцевать.
Моргана пошла обратно, но руки Артура остановили её.
— Мы препятствуем следующему танцу, — она потянула его за руку. — Артур, чего ты ждёшь?
Его лицо внезапно стало очень серьёзным, и он посмотрел ей в глаза.
— Я люблю тебя.
Моргана встревоженно улыбнулась. Артур, которого она знала, никогда не проявлял своих чувств. Он всегда был осторожен, всё держал в себе, всегда был начеку. Он мог позволить себе демонстрацию царственности, но скрывал всё, что делало его уязвимым. То, как он вёл себя сейчас, было совершенно не в его характере.
— Я тоже люблю тебя. Но нам не стоит говорить об этом здесь. Может, уединимся?
Он взял её за руку, и они обошли восторженную леди, кружившуюся в танце со своим партнёром.
Лицо короля сохранило прежнюю тяжесть, и Моргана поняла, что это всерьёз.
— Что не так?
Он крепче обхватил её руку, переплетая их пальцы, как будто боялся отпустить.
— Я тревожусь за тебя, — нахмурился Артур. — Боюсь, что случится что-то плохое.