Монстр в ответ кивнул головой в сторону ближайшего перекрестка локации — и заключённый понял, что сейчас уносить ноги придется уже ему. Ибо на его глазах соседняя стена обрушилась, а из облака пыли появилась массивная фигура огромного существа.
На секунду узник остолбенел, глядя на монстра ростом в десять метров с огромными ручищами и карикатурно маленькими ногами. Существо перемещалось на четвереньках, опираясь на передние конечности и волоча задние по земле. Может, оно и было неуклюжим, но зато могло с легкостью перешагнуть или смести оказавшиеся на пути препятствия вроде современных автомобилей или бетонных глыб – чего нельзя было сказать о безымянном, уже порядком уставшем после погони. Уставившись на рыцаря маленькими красными глазками, тварь испустила громкий рев и двинулась на него.
Заключённый рванул, что есть силы, прочь, пытаясь оторваться от преследователя. Если монстр, именуемый «Гулливером», его догонит, то прихлопнет, как муху. Узник бежал быстро, как только мог. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, а уши заложило от грохота и злобного рычания за спиной — проклятая тварь нагоняла его.
Если бы не оказавшаяся на пути узкая ко входу полуразрушенное кристальное помещение, в который можно было бы проникнуть через пролом в стене, и счастливое везение в виде взорвавшегося от удара бочки, который ввел гулливера в замешательство, безымянный стал бы жертвой огромного мутанта. Но удача оказалась на стороне рыцаря — когда дым рассеялся, монстр, злобно рыча, стал озираться по сторонам, пытаясь понять, куда исчез двуногий. В темноте заброшенного места он не мог рассмотреть свою добычу, а потеряв жертву из виду, гулливер быстро сдался. Обладая внушительными размерами, эти чудовища не могли похвастаться особым умом. На прощание прорычав в выбитый к чертям пролом, гулливер побрел прочь, на поиски новой жертвы. Заключённый успел мельком рассмотреть морду чудища — и заметил, что она отдаленно напоминает человеческое лицо.
«Ничего себе марш-бросок…» — пробормотал про себя узник, глядя в пролом, но не решаясь подойти к нему.
Отвлекшись, безымянный не заметил, что он в этом месте не один.
От лица главного героя...
Мне резко оторвало бы обе руки, не будь у меня такой быстрой реакции. Существо, бесшумно подкравшись ко мне, заскрипело длинными желтыми зубами, торчащими из пасти как колья в деревенском заборе, и зарычало громче, чем в теории мог зарычать крупный лев, защищающий территорию своего прайда. Не совсем понятно, что издавало этот звук: горло, в котором зияла веретенообразная щель, открывающая обзор на второй ряд зубов, или пустой желудок, который предчувствовал возможность стать наполненным. Тонкая и очень гибкая лапа, по моторике скорее напоминающая змею, изогнулась и отпихнула от себя наполовину обглоданный человеческий труп, пока глаза существа — небольшие, но больно уж осмысленные — уже прожигали во мне дыру, не позволяя сдвинуться с места. С языка чудовища капает вязкая, кроваво-красная слюна. По запаху напоминает суп в морозильной камере криоманта, что стоял там уже, предположительно, больше полугода — содержимое кастрюли смердело протухшими куриными потрохами и разложившимися до серо-бурой кашицы кусочками овощей. Было мерзко до рвоты, и всё же та вонь даже не стояла рядом с этой. Не мог и подумать, что из распахнутой пасти будет нести не только смрадом прогнивших зубов, не знающих, что такое зубная нить, а затхлостью, знакомой с момента, когда возвышаешься над горами трупов после ожесточенной битвы.
«Терзатель», так зовут чудище с тремя половыми органами больших размеров; пусть и внушительно опасное, но не слишком умное создание, и, спустя несколько маневров, смог наброситься на него сверху, максимально сильно занося руки, и врезать острием меча прямо в голову существа, преодолевая жалкое сопротивление мягкой кожи.
В преддверии скорой смерти, оно пытается откинуть поврежденную голову назад. Вот только сразу поняв, что терзатель намерен провернуть, быстро блокировал любые его порывы. Находящиеся в вечном напряжении ноги порядком устали, но это не было поводом сдаваться. Мне казалось, что ещё чуть-чуть, и мышцы в них расползутся на подобии разгрызенной «косички» или разорвутся, словно изношенная связка прутьев для подметания пола, которому лет больше, чем вселенной.