Ступив под гулкие своды одного из основных ответвлений яруса, Рыцарь испытал неприятный холодок, пробежавший по спине. Величественные своды подавляли всякого, кто входил под их тень. Наверное, оказывающиеся здесь преступники сразу должны были испытывать благоговение перед Законом, опускающимся на них будто нога великана, высеченного из огромной скалы. Разрозненные камни, спаянные вместе не столько даже раствором, сколько собственным весом, образовывали монстра, ждущего новых жертв. Входя сюда, всякий ощущал, что его словно проглатывали. Казалось, что вернуться обратно на поверхность было уже невозможно. Страх одолевал всех.
Ровная плитка пола под ногами отдавалась неприятным эхом вовне, в темноту, вновь бросившуюся к Рыцарю Клинков как неведомый враг. Факел, конечно, отогнал этого противника, но огонь будто начинал сдаваться.
Осмотреться в просторном помещении было не простой задачей. Во многом, всё усложняли габариты самой залы. Сложно было сказать где именно начинаются стены. Пол, будто убегал влево и вправо, испугавшись решительного гостя, а вперёд простиралось ровное плиточное поле. Потолок исчезал, уходя вверх и угадывался лишь отблесками пламени на дальних балках и перекрытиях.
Даже при беглом осмотре было ясно, что здесь что-то произошло.
Дальняя часть зала была завалена каменным крошевом. Похоже обрушилась часть балок… Да что там — часть свода! Вправо и влево вели два тёмных зева коридоров. А прямо и чуть направо располагалась конторка. Наверное, здесь записывали особенности поведения узников после какого-то время заключения.
Рыцарь осмотрелся. Взгляд его был напряжён ожиданием явной угрозы. Теперь не возникало вопросов о том, есть ли в этом месте опасные противники. Со стражей ещё можно было договориться, но с чем-то иным… Темнота ответила Рыцарю напряжённым ничем, скрывая большую часть помещения. Пока факел горел, теплилась и надежда увидеть, что-то в его пляшущем пламени.
Рыцарь бросил взгляд на завал. Там определённо не пройти. Пришлось выбрать один из коридоров. Пробираясь вдоль стен он заприметил ещё один факел и забрал его. Впрочем, это было можно не учитывать: тут же пришлось зажечь новый факел, поскольку старый почти потух.
У стен стояли ящики, быстрый осмотр который не дал ничего, кроме пары палок. Заготовки для новых факелов.
Чудится ли это? Вдали показались какие-то шаги и вроде бы чьё-то невнятное бормотанье. Рыцарь насторожился. Нет. Возможно, это лишь ветер. Но здесь даже ветер заставляет подозрительно всматриваться в гущу темноты, охватывающей коридор.
Дверь! Прочные доски из дерева, которое уже успело, наверное, окаменеть. Стоит ли её высаживать? Рыцарь смерил недобрым взглядом преграду и проверил ручку. Заперто. Есть сравнительно небольшое отверстие для ключа. Из-за двери не доносится ни звука. Осмотр дверного полотна позволил установить, что это похоже склад. Было бы неплохо туда попасть. Однако, как это можно сделать? Высадить дверь? Хватит ли сил на это. Кроме того, звук от удара наверняка может привлечь излишнее внимание в этом пустынном, но гулком коридоре.
Пришлось идти дальше. На полу попалось несколько подозрительно бурых пятен. Был запримечен ещё один проход, оказавшийся заваленным и неожиданно для себя Рыцарь вышел на перекрёсток.
Коридоры, окутанные тьмой расходились влево-вправо и вперёд. Рыцарь решил двинуться в правую сторону, где вольно гулял ветер. Казалось, что это решение оправдано и воздух в том направлении более чистый.
Из тьмы были выхвачены силуэты высоких людей. На мгновение Рыцарь отпрянул, взмахивая мечом. Но, изваяния эти оказались лишь статуями. Он пригляделся. Четыре статуи. Трое из них видимо мужчины, одна — вне сомнений женщина, обнажённые формы, которой скульптор подчеркнул с особым изяществом, будто сам видел их. А лицо! Это округлое лицо наверняка могло привлечь многих мужчин! Прозрачные шаровары охватывали ноги статуи не тая интимных подробностей, но делая их не явными.
Трое же мужчин выглядели более резко, рублено. Но им шла эта агрессивная форма!
Аккуратная работа, столь неожиданная в таком месте! Каждая складка одеяния. Каждый волосок. Каждый элемент доспеха был выведен чьей-то умелой рукой. Глаза изваяний, казалось, смотрели вниз, на того, кто явился пред ними. В этом взгляде читалось величие, а ещё, быть может — угроза. Все они как бы ожидали обращённых к собственному величию просьб от вставших пред ними, говорили молча: «Вопрошай!»