— Я – читаю, — ответил книгочей, не отрывая взгляда от страницы.
Рыцарь Клинков застыл, открыв рот. Безразличие этого человека поражало! Но нельзя же столь безапелляционно нагло игнорировать происходящие события! В конечном счёте, в подземной тюрьме явно творится нечто ужасающее! Раз этот человек жив, он вне сомнений знает нечто важное.
— Послушай, мне здесь нужно найти… — начал Рыцарь.
— Тебе не безопасно ходить по этим коридорам, — вдруг заметил Залескар, — учитывая твои, гм, особенности. Здешние твари могут быть привлечены тобой больше, чем прочими заключёнными. Сохраняй силы, и ты сможешь хотя бы выжить здесь. Ещё не отвлекай меня более от чтения.
Рыцарь Клинков ещё некоторое время смотрел на Залескара, но решил оставить его в покое. Странное одеяние вне сомнений было мантией. А увесистый Знак на шее говорил о принадлежности этого человека к какому-то оккультному сообществу. Испытывать терпение книгочея дольше не хотелось. Вместо этого проще было осмотреть полки на предмет книг, способных помочь в пути. Наверняка в тюремной библиотеке могли оказаться интересные экземпляры. Пусть и не такие как предыдущая.
Рыцарь начал бегло осматривать корешки книг… Ну же, хоть что-то полезное и знакомое! В своё время чтению и письму их обучали наёмные метры, имеющие определённую репутацию. Разобрать названия книг даже при скудном освещении не составляло труда. А с факелом следовало обращаться крайне аккуратно: одна неудачная искра и старая бумага полыхнёт! Не хватало ещё устроить пожар в библиотеке, как дополнение к другим проблемам древней тюрьмы.
Корешки книг тускло отсвечивали некогда богато украшенными буквами. Судя по тому, что дал беглый осмотр на этих полках не было полезной информации и нужно было смотреть дальше. На другой полке внимание Рыцаря привлекла неброского вида книжка с описанием различных страхов. Пролистав её, удалось установить собственную никтофобию. Конечно, не будучи врачом такой «диагноз» был поставлен крайне примерно. Рыцарь продолжил поиски более ценных книг.
Дальнейший осмотр позволил обнаружить книгу по хирургии. Рыцаря чуть передёрнуло от чтения медицинского трактата. Конечно, участвуя в боях, он тоже получал ранения. Но пока всё обходилось без серьёзной потребности в том, чтобы прибегать к пиле по кости. Хотелось верить, что и в этих подземельях можно будет обойтись без серьёзных потерь для себя. Внутренне холодея, Рыцарь пролистал страницы книги в грубом переплёте.
Осмотр ещё одной полки не дал результата. Дальнейший осмотр библиотеки позволил выявить запертый сундук и подозрительную полку за спиной Залескара (он ничего не сказал, но чуть подвинулся, позволив осмотреть стеллаж). Похоже, что вся конструкция была бутафорией! Книги были лишь муляжами, надёжно прикреплёнными к полкам. Причём одной из книг не хватало. Вероятно, она и была ключом, что запускал неведомый механизм, позволяющий сделать что? Рыцарь Клинков ещё раз вопросительно взглянул на Залескара, но, не добившись ответа, вздохнул и направился к выходу. Его ждал более опасный зал, в сравнении с библиотекой.
Насторожено красться в темноте было неприятно. Холодок пробегал по спине. Нервная дрожь пыталась добраться до колен, однако Рыцарь подавлял эти слабости своей волей, стискивал зубы и шёл вперёд. Медленно-медленно. Важно было заранее определить, какие угрозы могли поджидать его там, в темноте и как к этим угрозам подготовиться? Вступать ли в сражение с очередным противником? Или же, лучше отступить, чтобы занять более выгодную позицию?
Рыцарь увидел свет вдали, там, в самом конце зала. Лишь пройдя так долго в почти кромешной тьме, разрываемой лишь ненадёжным огоньком факела, зажатого в твоей руке, понимаешь, что такое: свечение. Наверное, ты хочешь вцепиться в каждый из тех лучиков, что пробиваются снаружи. В такие моменты свет кажется энергией самой жизни, выглядит дороже драгоценных камней и блеска богатств. Даёт понять, что ты ещё жив и можешь влиять на сей мир.
Столовая разделяла Рыцаря и свет ложного солнца темнотой коридора. Угадывались столы, сколоченные грубо, зато прочно. Угадывались силуэты стульев. Ближе к стенам были какие-то шкафы, ящики, бочки. От стола вместо ожидаемого запах готовой снеди доносился иной «аромат». Пахло испорченными продуктами. Безнадёжно утратившая свой вкус (равно как запах и форму) еда наверняка оставалась на тарелках, готовая к потреблению. Но за несколько дней эта пища стала прибежищем личинок и мух. В пустынном зале запах ощущался сильнее, чем в коридоре.