Впереди же была выдолбленная в скале комната и тупик.
Во всяком случае, так показалось Рыцарю на первый взгляд. Центр комнаты занимал внушительный саркофаг белого мрамора. Его острые углы, будто разрезали мрак, выступая из темноты. Крышка саркофага изображала почившего рыцаря в старинной броне. От этого места веяло странными спокойствием, но и затаённой угрозой. Только угрозой, обращённой в сторону кого, это вопрос.
Пампиду принюхивалась к камню, на взгляд Рыцаря с неким интересом.
Ещё в комнате был другой проход, обозначенный дверью, расположенной меж парой высоких, резных колонн. Резьба изображала какие-то неясные символы и, когда Рыцарь попыталась толкнуть дверь, её рука напоролась на воздух, внезапно обретший прочность камня и оттолкнувший её руку. Рыцарь отпрянула. Неведомая магия! То есть, она оказалась в тупике и придётся вновь возвращаться.
Подробнее осмотрев дверь, девушка различила знакомые слова: «Проход откроет лишь победа над останками…» Что бы эта пространная надпись значила? Останки… Хм-м, рядом имеется саркофаг, вероятнее всего имеются ввиду останки этого рыцаря. Но, что если это ловушка?
— Ау-у-у-у! – зажурчало.
— Пампиду, наверное, не стоило так делать на саркофаг, — заметила Рыцарь.
Осторожно подойдя к хладному камню, Рыцарь вознесла молитву высшим силам и попыталась сдвинуть крышку. Тяжесть камня не поддавалась на усилия. Но стоило девушке отступить назад, как крышка сама начала ходить ходуном и после сползла с саркофага. Это определённо не служило хорошим знамением. Изнутри донёсся неприятный хруст, хрип. Затем в воздух взмыли первые облачка пыли. Вверх поднялась рука в латной перчатке, тут же вцепившаяся в борт.
Из саркофага поднялись облака пыли, сквозь которые проступил поблескивающий доспех. Рыцарь сунула факел в уключину, сразу берясь за рукоять меча обеими руками.
— Гр-р-р-р! — недобро зарычала Пампиду, наблюдая вместе с девушкой, как из саркофага поднимается фигура в доспехах. Металл позвякивал, пока «Блюститель» распрямлялся.
Древний воитель поставил ногу на край саркофага и довольно бодро спрыгнул вниз.
Павший некогда рыцарь выглядел величественно. Закованный в доспехи, он принял боевую стойку, чуть позвякивая металлом. В отсветах факела его фигура казалась не реальным порождением темноты. Он выжидал, будто приглашая незваных гостей к нападению. Похоже, во мраке это создание видело вполне неплохо. А ещё, оно не испытывало страха. Скорее всего и боли рыцарь тоже не мог испытывать. Кроме того, у него в запасе было много времени, а Рыцарь медлить было никак нельзя. Девушка стиснула зубы и двинулась в сторону своего противника.
— Ск-р-р-р-х, — прохрипел блюститель, взмахивая мечом. Его движения всё ещё были отточены, как у бывалого воина.
Но бой может подбрасывать неожиданные «сюрпризы». Пампиду бросилась вперёд, обогнав Рыцаря и вцепилась в руку блюстителя. Девушка же, испытав мимолётный укол стыда за такой бесчестный ход, рубанула по кисти, сжимавшей меч, коим рыцарь хотел ударить напавшее создание. Пампиду рычала и фактически стаскивала защиту с мумифицированной руки блюстителя. В это же время кисть другой его руки с зажатым мечом упала на пол.
— Ск-р-р-р-х! – воитель ринулся вперёд, не взирая на раны. Для человека они могли быть опасны, но блюститель не боялся повторной гибели.
Рыцарь отступила, почувствовав спиной твёрдый камень, дальше пути не было. Тем временем, Пампиду схватила рыцаря за ногу, скрежетнул металл. Девушка рубанула по второй ноге, повредив колено, хоть и не пробив металл даже ударом клеймора. Хотя, если попасть блюстителю в шею, где была видна поношенная и поржавевшая кольчуга, быть может получится отделить его голову от тела?
— Ск-р-р-р-х! – скрипел рыцарь, когда Пампиду лапами царапала его броню, раздирая кольчужную юбку и набедренники.
Когда слетела кольчужная юбка, Рыцарь успела заметить внушительный, хоть и сморщенный временем половой орган рыцаря, дёрнувшийся от происходящего, но Пампиду просто щёлкнула зубами, лишая воителя его последнего достоинства, а Рыцарь нанесла финальный удар, срубая голову. За спиной раздалось протяжное: «Гха-а-ах!» С испугом девушка обернулась, видя, как исчезает, истаивает рванувшийся было к ней призрак. Похоже: «Тяжелая победа над величественными останками былого» — предполагала именно такой исход.