В подробностях рассказал обо всех проводимых «Лисами» операциях, о том, что происходит в Совете, и о том, что и на миссис Хантер, и на шефа уже давно открыта «охота за головой».
- Причем, - добавил он, собравшись перейти к следующей части повествования, - что самое неприятное – охоту ведут свои.
- Свои? – удивленно переспросила я, еще не до конца поняв смысл фразы.
- Да, свои. – в голосе Марата чувствовались жесткие нотки, - в клане происходит раскол. Часть боевиков пытаются откровенно саботировать проводимые операции. И подобных предателей становится все больше.
Закончив фразу, мужчина ненадолго умолк, дав мне возможность осмыслить сказанное, а затем продолжил.
Я узнала, что после одной из операций Клана между ним и Ксенией Валерьевной случилась потасовка, и они даже подрались.
О той схватке Марат вспоминал крайне неохотно, мрачнея с каждым сказанным словом:
- Я не хотел её калечить, - признался он мне, - потому просто ушел в глухую оборону, закрывая лицо руками. Она била меня, как боксерскую грушу – сильно, больно, не давая даже вздохнуть или отступить. Я пропустил несколько чувствительных ударов ногой с разворота, после чего вынужден был контратаковать. Бил не в в полную силу, уклоняясь, чем, кажется, только «подлил масла в огонь», разозлил еще больше. Я не знаю, у кого она училась так драться, но вскоре я был уложен на асфальт лицом вниз, как это делают наши боевики или офицеры спецназа, и желание сопротивляться резко отпало.
….Когда мужчина умолк, я еще долго сидела, ошарашенная услышанным. Оказывается, этот город и не город вовсе, а одни сплошные жернова, перемалывающие судьбы людей. Это пугало. До трясучки.
- Марат, мне страаашно, - плаксиво (не фальшиво, как иногда ранее) протянула я, - ты ведь меня не бросишь?
- Не брошу, Нора. – Ахтынбаев обнял меня. – Теперь я с тобой до последнего. Дороги назад мне нет.
********
…Ксения помнила ту встречу с Крутовым. Тогда девушка попросила его помочь ей устранить Карину. Это была вторая попытка – в первый раз она допустила промах, подстрелив ни в чем не повинного Марка, боевика «Лисиц», сына сенатора. Борис тогда прикрыл Ксю – сделал так, что полицейским не удалось найти ни одной ниточки, ни одной зацепки, способной вывести на нее. В тот день они встретились в кафе, где Ксю изложила Крутову всю ситуацию.
…..- Мне нужно выманить одного персонажа. – серьезно произнесла Ксю. – Она (а это девушка) усиленно скрывается, пытаясь предъявлять права root на Бориса.
-У тебя же связи, - укоризненно парировал Крутов, - Борис может тебе помочь ее отыскать, ведь так?
- Уже нет, - девушка отвела глаза. – первый раз я совершила ошибку, не просчитав вероятности должным образом. Хантер дал мне вторую попытку, но сказал, что она будет последней.
Когда их разговор подходил к концу, Кирилл произнес:
–Мое участие никак не должно фигурировать в твоих отчетах Хантеру.
- Разумеется, - бархатно произнесла Ксю. – не будет. Это всё?
Крутов собрался было ответить «да», но, застыв на секунду, видимо, передумал:
- Ты же ведь не просто так вызвала меня на разговор? Ты чего-то хочешь,верно?
Пауза.
- Кто не рискует, – подумалось ей,– тот не пьет шампанского на финише.
В словах Крутова читался неприкрытый намек. На что – Ксю знала, и решила применить « спрятанного в рукаве «джокера». В обмен на то, что она собиралась сделать, Кир должен будет оставить истерзанный клановыми войнами город в покое.
- Да, - кивнула она, решив играть в это до последнего.
Теперь нужно было довести дело до конца. Это глубоко затронуло Ксю, Кирилл был ей врагом, и она считала нужным сама разобраться с ним. Сама.
Этой ночью Ксении Валерьевне снова не хотелось спать. Согласно отчетам, Лисы гонялись за призраками, Борис все настойчивее требовал от них результата, а гипотетический воз, как бы неприятно было это осознавать, и ныне оставался там, - то есть ни Сетевики, ни боевики, ни даже спецназ абсолютно ничего не добились.
- Я устала. – прошептала Ксения, сморгнув подступившие слёзы, глядя в потолок, - Устала быть Королевой Клана. Ведь не спутайся я тогда с Кириллом, ничего этого бы не было – мы с Борисом жили бы нормальной жизнью, были бы семьёй, растили бы детей. Боже…(она всхлипнула) Как же я хочу всё изменить! Хочу!