Расти устремилась вперед. Кэт узнала её по униформе и пустой кобуре от пистолета.
— Мне очень жаль, Даркнес.
— Запри её, — огрызнулся он. — Отведи в камеру предварительного заключения. Я должен проверить наших людей. Раздень до нижнего белья и обыщи, убедись, что она ничего не прячет.
— Конечно, — напряженным, срывающимся голосом ответила Расти.
Он подтолкнул её в сторону Расти:
— Спокойно. Глубоко вдохни.
Кэт тоже последовала его совету, хоть и не предназначенного для неё.
— Как думаешь, кто-то из наших погиб? — срывающимся голосом спросила Расти.
— Я так не думаю. Но мне нужно всё проверить. Иди. Глаз с неё не спускай. Никого к ней не пускай, пока я не приду. Я сам её допрошу.
Расти схватила её за цепочку наручников и потянула за собой. Кэт последовала за ней, мимо поврежденного здания, запоминая всё до мельчайших деталей. Офицеры бросились к месту происшествия, завернули за угол, а потом она увидела через неповрежденное окно, как один из мужчин поднимает участок крыши с пола.
Кэт молча следовала за своим конвоиром в самый конец обманчиво маленького здания. Мимо пробежали офицеры в полном боевом снаряжении, не останавливаясь и не спрашивая, кто она такая. Расти только успела оттолкнуть её к стене, освобождая им дорогу.
— Пошли, — прошептала Расти.
Кэт не стала спорить. Она должна придумать правдоподобное оправдание тому, что только что сделала.
— Прости, что взяла твой пистолет.
Расти зарычала:
— Заткнись. Ты слышала Даркнеса. Будешь разговаривать только с ним. Он сам тебя допросит.
Да уж, похоже, всё хреново. Её провели вниз по коридору, до конца, и распахнули одну из дверей. Кэт оглядела комнату, возможно, размером пятнадцать на двадцать пять футов. Здесь не было никаких двухсторонних зеркал. И весьма мрачная обстановка.
Прикрученный к полу стул стоял возле стока. Позади из стены почти у самого потолка торчал большой металлический крюк. На другой стороне комнаты виднелся длинный стол с двумя стульями. Стены и потолок окрашены под цвет бетонного пола в матовый серый цвет.
Впервые легкий страх пробежал по спине Кэт. Эта комната не была похожа ни на одну комнату для допросов, которые она видела в полицейских участках. Эта комната оказалась удивительно похожа на ту, что она недавно видела в кино. Где охранники избили заключенного почти до смерти. Там стены и пол были забрызганы кровью, и имелся такой же слив в полу, чтобы легко всё смыть. Кэт очень надеялась, что ОНВ не использовали подобную практику.
Расти достала ключ и сняла наручники:
— Снимай всё, кроме нижнего белья.
Кэт вздрогнула при мысли об обыске, но не сопротивлялась. Она разделась в холодной комнате, сложив одежду стопочкой на стол и поставив обувь на пол, и повернулась к Расти. Интересно — это какая-то хитрость, закрывать лицо и голову каской с экраном.
— Вытяни руки вперед. — Кэт послушно протянула к ней руки, позволяя одеть наручники. — Ты не ранена. Тебе нужен врач?
Её состояние весьма далеко от нормального, но физических ран не было, за исключением слабой пульсации в спине. Это не казалось таким уж важным. А с эмоциональным шоком врач не поможет.
— Я в порядке.
— Садись. — Кэт села. Расти забрала её одежду и обувь. — Не вставай. Оставайся на месте. Даркнес скоро придет.
— Можно мне немного воды, пожалуйста?
— Я передам твою просьбу Даркнесу.
И Расти ушла, закрыв за собой дверь. Кэт угрюмо оглядела комнату. По крайней мере, её никто не обыскивал. Для Кэт это была единственная хорошая новость.
Глава 2
Даркнес снял форму и переоделся в майку и спортивные штаны с белым принтом ОНВ на чёрном материале. Не идеальный вариант для допроса, но шкафчики с одеждой повредило взрывом. Угробленная форма кучей валялась на полу, покрытая пылью и гипсовым крошевом. Комната, временно заменяющая раздевалку, была заполнена другими Видами.
Ворвалась Блуберд с ещё одной охапкой одежды.
— Вот вы где. Это всё, что отдел снабжения выдал на руки. В толстовках слишком жарко.
— Со всеми всё в порядке. — В комнату вошёл Флейм. — Последнего из наших офицеров достали. С парой царапин.
Даркнес подавил рычание:
— Что с людьми?
Флейм встретился с ним взглядом.
— Четверо погибли, один едва живой. Его перебросили по воздуху во внешний мир, в травматологию. У него тяжёлые ожоги и внутренние повреждения, наши медики не верят, что он выживет.
Никакого сожаления по поводу их смерти Даркнес не испытывал.
— Очень плохо. Я хотел их допросить.