Директриса улыбнулась, не разжимая губ.
– Вы что, рылись в наших вещах? – возмутилась Ангелина.
– Конечно. Таковы правила, – невозмутимо ответила она.
– А карандаши с пастелью? Они что, тоже запрещены? У меня пропало все для рисования, – громко спросила девушка с сиреневыми волосами.
– Да, ты же читала правила. У нас не разрешается заниматься рисованием, скульптурой и другим творчеством.
Анна несколько секунд ловила ртом воздух, как выпавшая из аквариума рыбка.
– Но почему? – вскинулся тот парень с прямым пробором, что периодически поглядывал на Вику. – Алкоголь… телефоны – это я хоть могу объяснить. Но чем вам не угодило рисование? Развращает молодежь?
– Отвлекает от учебы, Владлен, – спокойно пояснила директриса.
– А может я собираюсь стать художником? Моя учеба и заключается в мастерстве рисования! – возмутилась девушка с сиреневыми волосами.
– Твои родители, Анна, были другого мнения.
– Не может быть! Вы врете. Я спрошу у них.
– Конечно. Спроси обязательно, – холодно улыбнулась Агния Михайловна, – а теперь прошу всех за мной, я покажу вам школу и отведу на обед.
Вика видела, что Ангелина тоже хотела что-то крикнуть, но Агния Михайловна уже отвернулась и пошла к выходу, так что она передумала. Ангелина торжествующе взглянула на Вику: дескать я же говорила, что смогу связаться с папой.
– Еще не все пришли. Антона нет и одного из этих… элитных. Мелкого такого, – спокойно заметила Белка вслед директрисе.
– Это их проблемы. Я предупреждала, – ответила директриса не оборачиваясь.
– Сурово тут у них, – тихо прошептал Аркадий, слезая с подоконника, но Вика стояла рядом и услышала.
В коридоре к Агнии Михайловне тут же подбежал восточный парень и начал что-то смущенно говорить шепотом, но, наткнувшись на холодный взгляд этой змеи, начал так экспрессивно разговаривать, что услышали, наверное, все.
– …Слушайте, ну что вам стоит? Ну нельзя мне с таким жить. Вы же понимаете, если отец узнает или еще кто… мамой клянусь – мне жизни не будет.
Вике уже стало интересно, с кем же его таким поселили. Но тут вмешалась Ангелина и нарочито громко заявила:
– Подумаешь! У меня не лучше. Том-боя подсунули какого-то. Еще, гляди, ночью приставать начнет. Я ж не жалуюсь.
Сказано это было именно так, что все поняли, что она именно жалуется, просто прилюдно унижаться, как этот кавказец, перед директрисой не хочет.
Вика обернулась. Позади нее шел и ухмылялся настолько яркий образец метросексуала, что ошибиться, о ком говорил восточный парень, было невозможно. Розовые крупные очки, цветастый шейный платок, возмутительно розовый пиджак цвета, который ее мама называла «Маруся удавилась». Ресницы у него были накрашены. Вика не видела рук, но была уверена, что там не обошлось без маникюра.
– Что уставилась? – спросил он без возмущения. Он прекрасно слышал разговор впереди, и его это нисколько не обижало. Даже, скорее, наоборот – радовало и забавляло. Этот человек обожал эпатаж и питался хайпом и возмущением окружающих, как вампир.
– Любуюсь, – ехидно ответила она, – редко встретишь столь яркую личность.
– Это точно! Я Эдик. Будем знакомы? – тут же улыбнулся он.
Вика усмехнулась и отвернулась, переведя взгляд на девушку с фиолетовыми волосами, на которую жаловалась Ангелина. Вот ее-то как раз сказанное задело сильно. Щеки Анны вспыхнули, глаза прищурились, но лезть в словесную перепалку та не захотела.
Директриса что-то коротко ответила кавказцу и подобравшейся поближе к ним Ангелине. Скорее всего изощренно отшила, потому как оба тут же отстали с крайне разочарованными лицами.
Их провели по коридорам с учебными классами, показали библиотеку и заветную IT-комнату с новенькими моноблоками. В отличие от общаги тут, конечно, постарались. Вика бродила без особого интереса. Ну крутые интерактивные доски, ну новенький спортзал и что? На фоне того, что она полностью отрезана не только от мамы, но даже от информации о ее самочувствии, все это казалось ничего не значащей ерундой. Зная, насколько ее отец озабочен компьютерной безопасностью, она была уверена, что никакой школьный мессенджер он ставить себе не будет.
– А почему нас так мало? Столько комнат, а учеников всего один класс, – спросила Агнию Михайловну девушка с ярко выраженной монголоидной внешностью. Не китаянка и не японка – их Вика благодаря сериалам различать умела. То ли бурятка, то ли еще какая народность из Сибири.
– Вы первый набор Даксфорда. В следующем году учеников станет в два раза больше, и вы как ветераны будете встречать и обучать новеньких. Но вообще у нас нет классов в привычном вам смысле. Каждый выберет себе индивидуальную траекторию обучения и свой набор предметов. Так что, вполне возможно, что с некоторыми учениками вы на уроках вообще пересекаться не будете. Но распределением по предметам мы займемся завтра.
Одна из Викиных подруг в коттеджном поселке училась в частной школе с точно таким же подходом, так что и тут ничего особо нового она не услышала. Грузить себя сейчас тем, какие предметы выбрать, ей совсем не хотелось.
По ходу экскурсии конфликт между токсиками и элиткой, как обозвала их Белка, только усиливался. Артемий и Ангелина пару раз неудачно пошутили про нищебродов, Белка огрызнулась в ответ – что-то про пуделя. Кучерявый, естественно, побагровел, рядом с Белкой как из-под земли внезапно вырос тот самый «крашик» с очень жесткими глазами. Просто встал с ней рядом и посмотрел на Артемия так, что тот даже вякнуть не посмел.
– Спасибо, Саш, но не стоило. Я и сама смогу за себя постоять, – ухмыльнулась Белка.
– Ничего. Мне этого мажора еще не раз воспитывать придется. Я с ним живу, – поморщился ее защитник.
Наконец их привели обедать, и вот тут Вике стало интересно. Ученических столов было всего четыре: каждый на 8 человек. Плюс отдельно сидели учителя и прочий персонал. Это означало, что класс будет вынужден поделиться на четыре равные части. Вадим Вадимович, видимо, пренебрег наказом директрисы и все-таки привел к ним еще двух опоздавших парней, так что в столовой собрался весь класс.
Аркадий сразу же плюхнулся за один стол, Артемий за второй, а Ангелина заняла третий. За оставшийся четвертый пятнадцать токсиков точно не влезли бы, так что конфликт сразу стал неизбежен.
Вика глянула на учителей. Где там этот чертов психолог Танечка, которая расселила их так, чтобы специально провоцировать конфликт? Что она делать будет? Но и она, и Агния Михайловна, и остальные преподаватели с любопытством наблюдали, как будет разворачиваться ситуация.
Все ученики сначала столпились у раздаточных прилавков и набирали еду, но если элитка потом спокойно подходила к столам и вольготно рассаживалась, то несколько токсиков – в их числе и Нина – уже мялись, не зная куда присесть, так как им не хватало места. Вика решила пока не спешить с выбором блюд, а стояла в стороне и смотрела. Ей казалось, что вот-вот случится драка, в которой у парней из провинции явно был перевес в силе. Там только один верзила под два метра – вроде его Сергеем звали – мог дать фору любому из элитки. А еще этот уверенный Саша с яростным жестким взглядом, который Артемия осадил. Эта парочка парней пока сидела за четвертым столом, но уже нехорошо посматривала на то, что происходит.
Белка быстро просекла ситуацию, взяла один вишневый сок и нагло поставила его ровно напротив Артемия, заняв для себя место.
Когда она отошла за тарелками, тот возмущенно покачал головой, глядя на своих соседей, дескать, надо же, какая наглость. Артемий глянул на спину Белки, которая в это время была поглощена выбором еды, взял со стола солонку, быстрым жестом открыл ее и полностью высыпал в стакан с соком. Поставив солонку на место, он подмигнул какому-то розовощекому дебелому парню, сидевшему рядом с ним, и тот заулыбался.
Вика посмотрела на Белку – та этого всего видеть точно не могла, так как стояла в этот момент спиной к столу.