Darling
- Я хочу, чтобы ты доминировал. Том оборачивается, смотрит на меня прямо, в упор, и хотя на губах появляется лёгкая улыбка и он переспрашивает: - Что? - плохо играя удивление, я вижу его интерес. - Ты слышал, - повторяю серьёзно, не отводя глаз, - и ты понял. Том не удерживает вежливую улыбку, его черты будто бы заостряются, зрачки плывут вширь. Мне хочется ляпнуть что-нибудь про хороших мальчиков, которым не положено быть такими, но знаю, что он напомнит мне о хороших девчонках. Он стоит на пороге ещё с полминуты, рассеянно поправляя манжету на правой руке, длинными пальцами поглаживая запястье, в застывшей позе с чуть отставленной ногой и идеальной осанкой. Смотрит, как никогда не смотрел, приковывает. Я не могу шевельнуться, боясь проиграть в гляделки (щекотливые, откровенные, жаркие), и почти чувствую вкус его рта - но не шагаю навстречу. Его грудь вздымается чаще, моя - выше, я слышу его шумные выдохи. Говори. - Хорошо, дарлинг, - отзывается он, наконец, облизнув пересохшие губы, - я буду иметь в виду. И это его «дарлинг» опять получается мягким, на выдохе - будто бы ничего не случилось. Том нажимает на ручку двери и почти сразу выходит из дома. А я остаюсь - не ведая.
***
Он возвращается, когда я пытаюсь работать, и приносит в библиотеку какой-то свёрток. На часах уже полночь, и я понимаю, что потуги бессмысленны - я хочу разузнать, как прошёл вечер. - М? - лениво интересуюсь я, принимая свёрток, а Том улыбается и целомудренным поцелуем накрывает мой лоб. - Это пирог? - Я хотел, чтобы ты попробовала, - признаётся он со смешком. А глаза красные, устало прищуренные. Я откусываю угощение, а сама думаю, что хочу скорее уложить Тома в кровать и убедиться, что он заснёт. Он стоит рядом, одной рукой опершись на спинку моего стула, а второй - о стол, и любопытно поглядывает в ноутбук. - Ты её закончила? - Пока нет, - я откусываю от пирога ещё раз и откладываю его в сторону на салфетку, - сижу весь день, но никак. Том понимающе мычит и кивает. Я спрашиваю о фуршете и премии, но получаю невнятный и ленивый ответ. - Уходи спать, - советую я, сжалившись, - не стоило заходить, мог бы сразу ложиться - ты очень устал. - Устал, - подтверждает он, вздохнув, - уже ухожу. Я потянулась навстречу, когда он вновь наклонился ко мне, и вдохнула его выдох вместе с прикосновением губ. Отдавало вином. - Кислый, - поделилась я, когда он оказался у меня за спиной, расстёгивая пиджак и направляясь к спальне. Том ухмыльнулся - я слышала это по выдоху. Тёплые пальцы коснулись моих волос: - Зато ты сладкая, - отбился он. - Ты придёшь ко мне? - Через полчаса. И только у двери он, наконец, вспомнил о нашем утреннем разговоре. Помедлил: - Ты действительно хочешь этого? Я ждала этого вопроса - ждала и желала, возможно, потому не могла работать, не могла ни читать, ни заниматься, вообще ничего не могла. И ответила мгновенно и без запинки, без ложной скромности, прямо как утром: - Я хочу. Меня выдало с головой то, что я поняла его с полуслова. Он был доволен, осознав, как волновала ситуация - как волновал он сам. Разговор не продолжился. Через пару часов я заглянула в его спальню и так и осталась. Он лежал посередине кровати, сжавшись в комок, но когда я наклонилась поправить одеяло, проснулся буквально на пару мгновений и подтянул к себе. На удивление, я провалилась в сон почти сразу, как только оказалась в горячих объятиях и прислушалась к шумным вдохам. Пахло шампунем, зубной пастой и почему-то (до сих пор) красным сухим вином. Мне снились нехорошие вещи. Но не те, от которых Том меня защищал, а другие - сладкие. С руками, накрывающими бёдра, сжимающими, властными. И взгляд - этот опасный, недвижимый взгляд - доводил до безумия. Я проснулась, изгибаясь, и всё желание остро пульсировало внизу. Глаза всё ещё слипались, и потому истома казалась нестерпимой. Я вспомнила, что не одна, когда моя рука лишь начала опускаться, а что-то уже опустилось на внутреннюю сторону бедра. Том был аккуратен, слегка ленив, его ладонь мягко скатилась от моего колена до края белья и легла сверху: я содрогнулась от одного касания пальцев. Но это было не то ощущение, что накатило во сне, хотя не могло быть ничего лучше, чем Том. Он не ожидал, и всё ещё сонно, не убирая расслабленной ладони, прислонился губами к шее, ключице, плечу: - О, дарлинг, - бархатистым голосом почти в ухо, - что же тебе снилось? Я, наконец, смутилась. Погладила тугое предплечье, а когда его нагретая ладонь сместилась ко мне на живот, я почувствовала на ней влагу - откровенно. - Ты. Мне снился ты. Я услышала смешок - Том уже вновь откинулся на подушку рядом, крепко меня обнимая, - вновь погладила его в благодарность, а он вновь поцеловал меня, куда дотянулся. Тёплый, разморенный сном, нежный - я не понимала, почему так хочу его по-другому. - Каким же? Я немного задумалась над ответом, всё ещё чувствуя приятную слабость и желание вновь уснуть, а когда сформировала мысль, то внезапно осознала её правильность и естественность. - Ты был опасным, - Том заинтересовано приоткрыл глаза, - уверенным, иногда - резким. Напористым. - Что ещё? - Взгляд. Я видела его у твоих героев, но никогда - у тебя. Он помолчал. Его чуть взволнованное дыхание билось в ухо, и у меня появлялись мурашки - я почувствовала, что Том просыпается. Он нагревался, мышцы натягивались, я знала, что кровь приливает вниз. Он помолчал, представляя, вдруг понимая, какой разговор мы ведём - наконец, возбуждаясь. - Это было похоже на Локи? - Да. - На Кориолана? - Да. - Тогда я смогу. Ладонь поглаживала мой живот, рёбра, неспешно поднималась к груди, но всё закончилось, когда раздался звонок. Мы вздрогнули, и интим разговора был утерян - я впервые широко раскрыла глаза, как и Том. Потянувшись через меня, не выказывая разочарования, он забрал с тумбочки телефон и перекатился на спину, раскинулся на второй половине кровати - заговорил. Беседовал долго, не пару минут. Я решила вставать, понимая, что Том уезжает работать, а мне бы тоже не мешало бы вернуться к делам, и когда я выскользнула из-под одеяла и направилась в ванную, то заметила, как Том машинально поглаживает то место, где была я. Его чуть загорелые пальцы трогали смятую простынь, пока он рассеянно улыбался в трубку - это было так красноречиво, что мне захотелось вернуться и крепко поцеловать. Не вернулась. Через полчаса он уже допивал чай, стоя в прихожей, а я смотрела на него и думала, что до безумия влюблена. Больше всего мне хотелось, чтобы он сейчас не ушёл. А когда дверь закрылась, то заметила, что глажу край чашки, которого он касался. Как Том гладил простынь, смятую мной.