* * *
- Нет, - останавливает он, когда мои силы уже на исходе, и я тянусь вниз, чтобы закончить. Том перехватывает мою ладонь, словно не видит, как у меня полыхают глаза. Как всплывает яркий румянец. Как поднимается оголённая левая грудь. Я жду, что он сам опустится вниз, но когда его ладонь исчезает из вида, то я не чувствую прикосновений. Зато слышу, как застёгивается ширинка. - Том... - Твоя очередь потерпеть. А потом он вытаскивает меня из кресла и поднимает. Я вынуждено обвиваю рукой его плечи, но пальцы меня еле слушаются. Том скользит ласковым взглядом по моему лицу, шее, груди, по этому нелепому, но всё же красивому хвосту платья, и я действительно чувствую себя вытащенной из воды, нуждающейся и слабой. - Кто кого поймал, дарлинг? - говорит он полушутя, на мгновение прикасаясь ртом к моему, раскрытому и ожидающему. - Кто кого поймал?.. И его мягкая усмешка отдаётся глубоко в моём горле. Кажется, море сегодня против меня.
Oh, my girl
- Ты занят? Том отрывается от бумаг и смотрит на меня немного рассеянно. - Нет, дарлинг, - произносит он не сразу, а взглянув на неизученные листы, - почти нет. Он откладывает работу на тумбу, снимает очки и устало потирает глаза. - Что случилось? А я присаживаюсь на кровать и понимаю, что это всё - плохая затея. И вообще как-то не для меня. - Уже поздно, - неуклюже вру я, уходя от истинной темы, - хотела сказать тебе, что пора отдыхать. Том смотрит на меня недоверчиво, потому что я прячу глаза и краснею. - Что случилось? - настойчиво переспрашивает он. Том начинает расстёгивать верхние пуговицы, собираясь в душ, но по-прежнему поглядывая на меня в ожидании. Невозможно такое вынести. Он как-то по-особенному красив в мягком свете прикроватного бра. Поджарый, возвышающийся надо мной, знакомый. - Ничего... Я просто хочу тебя. Хиддлстон даже забывает про пуговицы. Он замирает, вскинув брови, и будто бы ждёт продолжения*, но затем - улыбается с нежностью, неширокой улыбкой. Его взгляд становится теплее и пристальнее. - О, - выдыхает он, как бы сконфужено, продолжая, наконец, раздеваться, - хорошо. Только я должен сходить в душ для начала. И подходит ближе, чтобы поцеловать. Когда он наклоняется, я чувствую знакомый запах и нежный сомкнутый рот поверх моего, от касания - сильнее тяжелеет низ живота, а я приникаю к чужим губам с тихим стоном. Том такого не ожидает и отстраняется. - И как долго ты хочешь меня, дарлинг? - с долей иронии вопрошает он, не нуждаясь в ответе. Но я не молчу: - Может быть, час, - уже четвёртый, как загорелось внутри и не отпускает, но в этом я не признаюсь. Том был занят работой, а я не хотела справляться сама. Осознанный выбор - моё ожидание. Во второй раз рот уже размыкается, я принимаю в себя язык, сталкиваюсь своим, руками нетерпеливо обхватываю Тома за шею и пытаюсь притянуть на себя. Он держит моё лицо в ладонях и отвечает с нарастающей страстью, но не поддаётся. Кажется, только дразнит: - Значит, подождёшь ещё пару минут, - отстраняется он и выскальзывает из объятий. Его взгляд потемнел, но я не могу разглядеть желание, хотя нахожу в нём любовь и нежность. Том не хочет меня так, как я, однако - подыгрывает. Вообще-то, он сегодня очень устал. - Я недолго, - обещает он, выправляя рубашку из брюк, не забирая меня с собой. И исчезает за дверью ванной.
***
Какое-то время я сижу в его комнате поверх одеяла, прислушиваясь к плеску воды. Кожа горит во всех местах, к которым Том успел прикоснуться, и мне даже хочется плакать от такой неуёмной страсти. Я не могу её погасить. Не могу больше отвлекать себя мыслями о стороннем. У Тома на подбородке уже появилась щетина, и я хочу чувствовать, как она покалывает вдоль ключиц, на груди, возле пупка, между бёдер. Я мечтаю об этом так, будто мы не виделись несколько лет, с диким звериным голодом. Чтобы не опустить руку вниз, я залезаю под одеяло и обнимаю подушку. Она пахнет тем человеком, который скоро будет трогать меня. В этой комнате - только моё дыхание и глухой стук воды о мраморный пол душевой. Я всё жду, когда плеск прекратится и в клубах полупрозрачного пара появится силуэт, но пока вижу лишь полоску света из-за закрытой двери. Я выключаю бра, чтобы за ней наблюдать. Как только закончится шум, а тут - ляжет тень, значит, вернётся мой Том. У него будут мокрые волосы и распаренная красноватая кожа, и когда он приблизится, я обовью его ногами и не отпущу. Так и случается (если честно). Вначале Том щурится, приходя в тёмную комнату, и тихо спрашивает меня: - Дарлинг... ты спишь? Но оказывается у меня в объятиях и всё понимает. От его ладони - мурашки по коже. Одной рукой он упирается возле моей головы, а второй развязывает узел халата на моей талии и затем ведёт по животу, рёбрам и так - до груди. Я целую его жадно и жарко, бёдрами льну к его, и он хорошо понимает, что мне не нужны прелюдии. Только спустя минуту он говорит, извиняясь: - Oh, my girl, - со сбитым дыханием, - я не могу. Я устал. Словно я сама не чувствую этого. Том не возбуждён. Он целует меня с удовольствием, но не ощущает нужной энергии. Сегодня мы с ним на разных волнах, и я должна не захлебнуться своей. - Я так безумно хочу тебя, - признаюсь я полушепотом прямо в губы, - извини. - Извини? Том снова присоединяет свой рот к моему, выдыхает ещё несколько раз рассеянно и удивлённо моё последнее слово («извини»), словно не верит, что я это сказала, но откладывает разговор на потом. После его языка мои губы все влажные и горячие. Как мне и хотелось, щетина покалывает и подбородок, и каждый сосок, вниз - по втянутому животу, а затем Том неторопливо зацеловывает внутреннюю сторону бедра, от колена до паха, потому что любит трогать нежную кожу. Мне - уже мука. Я сама закидываю вторую ногу ему на плечо, торопя. Он ухмыляется (я чувствую кожей выдох), но протягивает свои руки, чтобы я их сжимала. И я цепляюсь за них, как только чувствую поцелуй. Это не то, чего мне сегодня хотелось, но оказывается - более чем достаточно. Том проводит языком снизу вверх, а я слышу свой стон, будто со стороны. Как-то также - отдельно от тела - я вижу, как поджимаются на ногах пальцы, прогибается поясница, а на бледных и мягких ладонях я оставляю следы от ногтей. Тому от этого больно, но он лишь сжимает в ответ и молчит. И ведёт ртом снова вниз, углубляется языком, кажется, улыбается, когда я сильно вздрагиваю или теснее обхватываю ногами. Как выглядит человек, когда он возбуждён? Как выгляжу сейчас я перед ним? Он трезвый, а я пьяна. Наверное, очень глупо. Том целует меня, раскрывая губы. Мне хватает лишь пары минут.