— Как это произошло? Ты его в ремонт отдавала?
— Да нет же, Сашенька. Я просто… очень хотела, чтобы он починился. И он починился. Только что.
Я потер глаза ладонью. Окликнул братца:
— Олег, твои шуточки?
Тот не ответил. Я заглянул в комнату — нет его. Быстро проверил мамину спальню, санузел, гостиную: никого. Распахнул оба шкафа — только аккуратно сложенные вещи. Что за чертовщина? Не мог Олег незаметно уйти из квартиры, прихожая отлично просматривается из кухни. Вот его говнодавы, изгвазданные засохшей грязью — на улице давно снег, но братец редко выходит из дома. Куртка на вешалке, на столе — связка ключей. Входная дверь заперта.
Сердце подскочило к горлу: неужто я пережестил? Седьмой этаж, а у геймеров нестабильная психика… На негнущихся ногах подошел к окну гостиной и тут же выдохнул: распростертого тела на улице не видать, да и окно закрыто. Однако в нашем обычно тихом дворе царило невнятное бурление: народ толпился на детской площадке, в форточку доносился женский говор на грани крика, но не испуганный — взволнованный скорее. На проспекте выли сирены экстренных служб… три как минимум.
Что-то произошло. Надо разбираться.
— Мам, Олег на лестницу вышел. Поищу его, — крикнул я в кухню, зашнуровывая кроссовки.
Значит, братец как-то просочился в подъезд, пока я разглядывал чайник. А я думал, навыками ниндзя он обладает разве что в своих бесконечных играх.
— У Олега только эти ботинки?
— Да, он на улице-то почти не бывает…
Отлично, в тапочках братюня не мог уйти далеко. Надо только осмотреть подъезд. Может, запросил политического убежища у кого-то из соседей? Нет, это вряд ли: с людьми он в последние годы общается только в игровых чатах. Наверно, сидит на лестнице и лелеет свою обидку. Тоже мне, принц в изгнании.
На пятом этаже на меня накинулась соседка тетя Тамара. Вид у нее был взъерошенный. Она ухватила меня за плечи:
— Я могу ходить! Сашенька, это же чудо, смотри, я хожу!
Действительно, в последние годы у тети Тамары отказали ноги, не знаю уж, какой диагноз. Сколько раз я помогал ей таскать по лестнице ходунки. А теперь она уверенно стоит, чуть не подпрыгивает.
— Очень рад за вас, теть Тамара. Вам операцию сделали?
— Да какую операцию! Врачи давно махнули рукой на старуху… Это только что произошло, Саша. Я молилась, чтобы хоть разок выйти во двор своими ногами. И вот, сегодня моя молитва была услышана!
— Молитва, вот как… А вы Олега нашего сегодня не видели часом?
Естественно, взволнованная женщина мой вопрос не восприняла — продолжила сбивчиво восторгаться своим исцелением. Стоп, что все-таки происходит? Тетя Тамара стала ходить, потому что очень этого хотела. Мама починила чайник, потому что очень этого хотела. Олег… чего же он хотел? Чтобы все перестали до него докапываться. Что же, я не смогу до него докопаться, пока его не разыщу. А чего хотел я сам?
Получить честный ответ на свой вопрос, только и всего.
И тут до меня дошло, что я могу теперь это делать. Просто могу, даже толком не понимая как. Так было с ездой на велосипеде — в первый раз я мучился, пытаясь удержать равновесие, и до боли в руках стискивал руль, а на другой день просто вскочил в седло и поехал, будто умел всю жизнь.
— Тетя Тамара, — спрашиваю новым, особенным образом, как бы с таким давлением, — скажите как есть, когда вы видели моего брата в последний раз?
Женщина тут же словно забыла про свое чудесное исцеление и сосредоточенно наморщила лоб:
— В октябре я его видела. Двадцатого числа, в четыре тридцать примерно. Внучка тогда приезжала, помогла мне из дома выбраться. Сижу на скамейке, солнце светит так хорошо, не по-осеннему. И тут Олег ваш из подъезда выходит. В капюшоне, в наушниках и в этот, как его, смартфон свой пырится. Не поздоровался, вообще не посмотрел на меня, ушел в сторону проспекта. А как вернулся, того уже не видала.
Я уставился на тетю Тамару. Конечно, событий в ее жизни немного, но чтобы в таких подробностях помнить мимолетную встречу с хамоватым соседом, случившуюся два месяца назад… Похоже, я действительно теперь умею извлекать из людей полную и исчерпывающую правду, когда задаю вопрос особым образом.
— Так я во двор пойду, Сашуля, — как ни в чем не бывало сказала тетя Тамара. Голос совсем другой — обычный. — То-то девочки удивятся… Нет, не помогай, теперь я могу сама!
Она спустилась по лестнице легко, словно не было долгих лет тяжелой болезни. Я для порядка осмотрел подъезд: Олега нигде нет. Из-за некоторых дверей доносились громкие, возбужденные голоса. Похоже, не только у нас произошло что-то необычное.