Но нечто, что она не могла объяснить, побуждало ее продолжать идти. Пока Чарли брела по снегу, ее сапоги наполнились ледяной крошкой, а голые ноги замерзли, одежда вздымалась вокруг нее, пока она двигалась настолько быстро, насколько могла. Луч света от фонаря подпрыгивал впереди в такт ее шагам, пока Чарли вглядывалась в тьму, пытаясь найти хоть что-нибудь. Ее мысли метались с бешеной скоростью, пока она двигалась к деревьям, задаваясь вопросом, что же это упало. Будучи любителем фэнтези и научно-фантастических фильмов и книг, у нее голова была полна диких фантазий. Упавшая звезда. Ангел, потерявший свои крылья. Инопланетный космический корабль. Сразу же в ее голове появилась возможная сюжетная линия, и ей захотелось вернуться в дом, чтобы записать идею до того, как она ускользнет.
А затем все замерло внутри нее, когда желтый свет фонарика выхватил очень крупное животное. Его ноги были неестественно согнуты, голова откинута назад, глаза закрыты, а кровь стекала на белый снег из приоткрытого рта. Северный олень. Нечто, похожее на раненного, а, возможно и мертвого северного оленя в Сочельник, опечалило Чарли куда больше, чем, если бы она увидела любое другое существо в подобной ситуации.
Приблизившись, она провела фонариком над телом и остановилась на туловище зверя. Луч света освещал нечто похожее на упряжь. На толстой коже была выгравирована какая-то надпись, которую Чарли не могла распознать. Пряжки сияли золотом. Она посмотрела на грудь оленя, наблюдая, как та поднимается и опадает, чтобы убедиться — он все еще дышит. Ее глаза начали слезиться, когда она пыталась не моргать, боясь пропустить признак жизни у несчастного животного.
От набежавших слез зрение стало размытым. Северный олень был мертв; Чарли была в этом уверена. Опустившись на колени, она проигнорировала то, как снег жалил кожу, и положила фонарик рядом с собой.
— Мне так жаль, что ты…упал. Надеюсь, ты сможешь безопасно добраться туда, куда уходят северные олени, когда умирают, — Чарли положила руки на грудь зверя и закрыла глаза, из которых покатились слезы. Она не знала, почему ощущала все так сильно, но не могла контролировать свои эмоции, даже не пыталась бороться с ними. Каким бы странным это ни казалось, она ощущала, что должна была быть здесь в этот момент.
Когда ладони коснулись грубого меха, Чарли почувствовала, как вспышка узнавания пронеслась через нее, и она ахнула, когда шкура под руками пошла рябью. Чарли открыла глаза и наблюдала, как тело оленя искажается и начинает светиться. Ее сердце переполнило необъяснимое чувство, внезапно нахлынувшее на нее… будто молниеносная и неотвратимая любовь с первого взгляда.
Чарли не могла отвести рук, даже когда тело северного оленя превратилось из животного в человеческое. Она продолжала касаться обнаженной и гладкой кожи. Мужчина-олень перекатился на спину и ее руки скользнули по мускулистому животу, мышцы которого были настолько идеально вылеплены, что вся ее женская суть сконцентрировалась на одном — секс.
Незнакомец застонал и открыл глаза, и Чарли утонула в блестящих синих омутах, заставивших сердце громыхать в ее груди.
— Ликли Фанна, — прорычал он, а затем закрыл глаза и обмяк на снегу.
Ее руки напряглись на его прессе, и Чарли сильно покраснела, понимая, насколько близко ее пальцы лежали к одной очень напряженной части его тела.
«Не смотри, Чарли», — упрекнула она себя.
Она наклонилась и прижала ухо к его сердцу, обнаружив успокаивающий устойчивый ритм. Кем бы ним был — он произнес Ликли Фанна, может быть, это было его имя? — мужчина был жив и Чарли знала, что ей нужно забрать его в свой домик и согреть, до того как человек-олень умрет от переохлаждения.
Смотря вверх, она стянула с себя пальто и положила его на землю рядом, задумавшись о том, как это создание попало на ее задний двор. Потребовалось несколько попыток, но Чарли удалось перекатить мужчину на свое пальто, а затем схватить ткань и потянуть. Для этого потребовались все ее силы, и даже немного больше, чтобы заставить тело сдвинуться с места, но как только пальто заскользило по снегу, она на удивление легко потянула его дальше.
К тому времени, как Чарли затащила раненого незнакомца в домик, она была покрыта потом и совершенно истощена. Руки тряслись и заледенели настолько, что она не могла повернуть дверную ручку, чтобы закрыть входную дверь. Ругая себя за то, что позволила огню затухнуть, она поспешила к поленнице и положила несколько бревен на решетку. По щекам текли слезы, когда она задрожала с головы до ног, ощущая холод, который, казалось, просочился даже в ее вены.