Лунный кивнул, соглашаясь. А потом кинул взгляд на сверток, лежащий в центре стола.
— Так, как Огненному удалось нас провести? Ритуал был неверным?
— Нет, ритуал как раз-таки правильный. И все древние свитки и заклинания — все подлинное. Но Ойнэ изменил кое-что. Точнее, добавил. Пару символов, полярно меняющих направление потоков.
Золотой потянулся к свертку и отбросил в сторону кусок плотной ткани, обнажая черный глянцевый обсидиан с красными прожилками — артефакт Красной Зари. Хоть сам Ойнэ скрылся, pодовой камень все же удалось отвоевать.
— Не поверишь, но он поместил символы прямо на артефакт. Вот, гляди. — Золотой ткнул пальцем в гладкий черный бок, и в том месте проявились несколько рун, подсвеченных огненно-красным светом.
Теар выругался.
Вот же урод! Надо было до такого додуматься. Осквернить древний артефакт!
— Их можно как-то убрать?
— Не знаю, — Золотой с сомнением покачал головой. — Но если и можно, то сделать это должен кто-то из Огненных. Ни я, ни ты не сможем к нему прикоснуться. Да и камень — это лишь пол беды. Чтобы заново провести ритуал нам нужен представитель первой ветви Огненных. Прямой носитель крови итару, иначе артефакт попросту не станет подчиняться. Ты и сам это знаешь…
— А что Трез?
— Догадайся, — и вновь нервный смешок, ясно свидетельствующий о том, что ситуация сложилась хуже некуда. — Как cквозь землю провалился! Впрочем, как и Ойнэ. Не удивлюсь, если папаша с сынком заодно.
— Проклятье!
Выходит, дела совсем плохи. Защитный барьер долго не продержится. И если не провести ритуал, древний демон возьмет вверх. И одному Эхжи известно, во что тогда превратится Долина.
Демон зол. В нем пылает ярость и жажда мщения — за все долгие годы заточения. Теар почувствовал эту ярость ещё тогда, на пике. Когда из расщелины поднимались столпы пламени и дрожала земля под ногами. А от стоящего вокруг жара плавилась одежда, вздувалась пузырями кожа на оголенных кистях. Иначе, чем адским пеклом, это нельзя было назвать… И стоит демону оказаться на поверхности, как все, чего он коснется превратится в пылающий факел. А после останется лишь пепел и остовы обгоревших домов и деревьев. Как в той предгорной деревеньке. А может, и того хуже…
— Ойнэ все предусмотрел. И, кажется, не оставил нам выхода. Да и время не на нашей стороне. — Золотой запустил руку в волосы и устало склонился над столом.
В угрюмой позе его и выражении лица сквозило отчаяние. Безнадежность. А Теар поймал себя на мысли, что никогда прежде не видел правителя таким. Αльтаp всегда находил выход. Всегда имел запасной план. Что же теперь с ним стало?
— Ума не приложу, где нам отыскать Огненного из первой ветви. Да еще верного короне, а не ублюдку Ойнэ, — сказал король, словно выплюнул, и с силой стукнул кулаком по столу.
Теар понимал его эмоции. Он бы и сам с радостью свернул шею Οгненному. Но планы мести подождут, а вот разлом ждать не станет. И на сей счет у Лунного была только одна идея. Один единственный козырь, загодя припасенный в рукаве.
— Есть кое-кто. Кандидатура не очень подходящая, но…
— Кто? — мгновенно вскинулся Золотой.
— Женщина. Полукровка. Незаконнорожденная дочь Айте Огненного.
Утка взлетела в небо, и тут же пространство прорезал звук спущенного болта. Я вздрогнула и интуитивно пригнулась, а сидящий в соседних кустах Харт весело рассмеялся.
— Что ж ты пугливая такая?
— Попал? — вопросила я, поднимаясь и с интересом оглядываясь по сторонам.
— А то! — сосед довольно оскалился и перебросил арбалет за спину. — Вон в те заросли упала, сейчас принесу.
Харт ушел за добычей, петляя меж островков стоящей по пояс травы и болотного камыша, растущего на границе с мелким озерцом. А я вскинула голову к темнеющему небу. Кажется, опять будет дождь. Тучи нависли серые и тяжелые, вот-вот зарядит.
Вернулся мой спутник быстро. В руках Харт тащил упитанную птичью тушку.
— Гляди какая! Ужин сегодня будет знатным.
Я усмехнулась. Вот же охотник сыскался. У самого целое хозяйство: и гуси, и куры, а он уток стрелять ходит. И ведь просидели в засаде почти два часа! Ради одной тушки. Нет, вряд ли я когда-нибудь пойму прелесть охоты, как бы Харт ни уверял меня в oбратном.
— Надо возвращаться, дождь будет, — кивнула в сторону надвигающихся туч.
— Ага, точно! Поспешим.
До дождя вернуться мы так и не успели, хоть и неслись со всех ног. Он начал моросить ещё до того, как на горизонте показались дома. И мне пришлось накинуть на голову прихваченную шаль, чтобы окончательно не промокнуть.