Когда я уже начал терять сознание, хватка ослабла, и я мешком рухнул на пол. Учитель ушел. Некоторое время я не получал ни вызова, ни поручения, ни слова. И это полное отсутствие внимания Повелителя стало самым страшным наказанием.
Так что, возвращаясь на Корускант, я тщательно обдумываю, какую часть произошедшего мне лучше не упоминать. Стоит ли рассказывать Учителю о битве с пиратами, или о стычке с Народом Песка? Если да, то в этом случае придется упомянуть и раненую ногу. А у меня нет желания показывать Учителю свою слабость.
Тем более, рана почти зажила. Действительно, нет смысла рассказывать.
Он упрекнет меня за то, что я попался пиратам. И не станет слушать оправдания, что избежать инцидента было невозможно. Он вообще не станет меня слушать.
Меня не интересуют оправдания, Мол. Мне нужен результат.
Объяснения и оправдания далеко не всегда одно и то же, хотя часто звучат одинаково. И зачастую молчание действительно лучший выход.
Мне не хочется скрывать что‑то от Учителя. Я никогда раньше не лгал ему. Но я убеждаю себя, что некоторые подробности Повелителю знать совсем не обязательно. Мы должны будем сосредоточиться на следующем своем шаге.
Я прибываю на Корускант глубокой ночью. Кажется, будто я вышел из гиперпрыжка возле ярчайшей звезды — сияние планеты ослепляет меня. Свет миллиардов огней пробивается даже через атмосферу, мерцая в темноте космоса. Многие считают открывающийся вид одним из самых красивых в Галактике.
Но мне нет дела до красоты. Меня терзает мрачное предчувствие — сейчас все в Галактике меркнет перед гневом Учителя.
Я сажаю корабль в ангаре. Створ плавно закрывается за мной. Снаружи вход не заметен — всякий увидит лишь сплошную стену. Завершая проверку всех систем корабля, я ловлю себя на том, что пытаюсь оттянуть момент встречи. Я должен вести себя так, как подобает Повелителю Ситов. Мы не увиливаем от того, что предстоит. И не трясемся от страха.
Я направляюсь прямиком на встречу с Учителем. Он восседает в центре пустой комнаты, в которой обычно медитирует или обдумывает свои планы. Ничто не должно отвлекать его, и даже тихо закрывшаяся за мной дверь становится невидимой, слившись со стеной.
Я рассказываю, что произошло. Как я шел по следу джедаев. Как был близок к победе. Как джедай улизнул, запрыгнув на трап улетающего корабля.
Глаза Повелителя скрыты под низко надвинутым капюшоном. Я пытаюсь прочесть его реакцию по губам — но на лице Сидиуса не дрогнул ни один мускул.
— Ты убежден, что мог одолеть этого джедая? — спрашивает он.
— Да, Учитель. Я ощущал его усталость. Я мог победить.
— Он носит бороду?
Я молча киваю.
— Славно. Это Квай — Гон Джинн. Он Мастер в этой паре.
Кажется, Учитель услышал то, что хотел. Я в замешательстве. Странно, он ведь должен быть в ярости из‑за того, что я упустил джедаев.
Я осторожно выдвигаю предположение, что королева и джедаи, скорее всего, направятся на Корускант. А что еще им остается? Королева юна и ищет защиты. Она все еще слишком наивна и верит, что найдет поддержку в Сенате. Я доволен своими выводами, а вот Учитель нет. Кажется, ему вообще все равно.
Взмахнув рукой, он сообщает, что королева уже здесь.
Она совсем рядом — остановилась в сенаторских покоях. Я застываю на месте:
— А джедаи?
Они тоже на Корусканте. Рука невольно тянется к мечу. Мои враги здесь. В груди вспыхивает пламя, распространяясь по всему телу.
— Позвольте мне убить их, Учитель.
— Не здесь, — голос звучит отстраненно, будто меня вообще нет в комнате. — У меня другой план.
В присутствии Учителя я чувствую облегчение. Меня не наказали. Очевидно, мысли Сидиуса заняты чем‑то другим.
Но, оставшись один, я начинаю сомневаться. Может, Повелитель решил вспомнить свой старый метод, неоднократно использовавшийся, когда я был младше — откладывать наказание до тех пор, пока я не начну сходить с ума от ожидания? Я не знал ни когда ждать расправы, ни какой она будет. А когда кара наконец обрушивалась на меня — я принимал ее чуть ли не с облегчением.
Впрочем, недолго. Как только наказание начиналось, всякая радость улетучивалась бесследно… Теперь меня уже не напугать комнатой, кишащей динко, но не стоит недооценивать изобретательность Учителя.
Неужели он знает о встрече с пиратами, или о моем опрометчивом решении пойти по следам банты? Неужели почувствовал, что я поранил ногу? Оба эти события подвергли опасности задание и существенно задержали меня. Наверняка он выжидает, пока я расслаблюсь, и только тогда нанесет удар.
Сосредоточься на настоящем, Мол. Думай о предстоящем. Не оглядывайся на прошедшее.
Нужно обратить провал себе на пользу. Я должен запереть его в сознании, давая пищу Тьме. Я должен раздуть пламя ненависти. Это сделает меня сильнее, и когда я снова встречусь со своим врагом — я не потреплю поражения.
И теперь я знаю имя врага. Квай — Гон Джинн.
В прошлом имя противника ничего для меня не значило. Враг был лишь целью. И то, как зовут мою жертву, не имело значения и никак не помогало в ее уничтожении.
Но теперь я с удовольствием назову врага по имени. Я повторяю его снова и снова, ненавидя каждый слог, произнося его как ругательство. Как проклятие. Квай — Гон Джинн.
Я уничтожу тебя, Квай — Гон Джинн. Я буду смотреть в твои изумленные глаза, рассекая тебя мечом, Квай — Гон Джинн. Я буду ликовать, стоя над твоим трупом, Квай — Гон Джинн.
Из‑за тебя я подвел своего Учителя.
И ты за это заплатишь.
Вызвав меня, Учитель сообщает, что королева Амидала попыталась добиться решения своего дела в Сенате, чего и следовало ожидать. Она просила объявить блокаду планеты Торговой Федерацией незаконной. И ничего не добилась, как мы и предвидели.
Повелитель победно ухмыляется — я еще никогда не видел его в лучшем расположении духа. По его словам, самое приятное — когда каждая часть плана встает на свое место по твоей воле, по неведению и слепоте тех, кто этой воле подчиняется.
Я чувствую облегчение. Учитель не знает ни о моем ранении, ни о тогорианцах. Он торжествует и готовится сделать следующий ход. Мои оплошности уже не имеют значения. Если только он не вернется к ним позже, когда ликование улетучится…
— Она возвращается на Набу, — резко сообщает Повелитель. — Глупая девчонка. Ее сопровождают джедаи. — Он с улыбкой подзывает меня. — Идем. Свяжемся с неймодианцами и сообщим им радостные вести.
Он набрасывает мантию, опуская на лицо капюшон. Нут отвечает на вызов практически сразу. Его глаза полны ужаса при виде Дарта Сидиуса. Я остаюсь вне поля зрения Ганрея.
Учитель говорит, что королева собралась назад на Набу. Нут немало удивлен этим, но такой поворот событий не пугает его.
— Разберитесь с ней, когда она прилетит, — велит Сидиус. Нут кивает. Это не составит для него проблемы. Со всеми его войсками, охраной и дроидами — убийцами он даже не испачкает рук.
Повелитель спрашивает, успешно ли идет оккупация планеты. Неймодианец уверяет, что более чем успешно. Федерация захватила оставшиеся поселения. Все под контролем.
Я с надеждой жду, уже зная, что скажет Учитель. Сейчас мой выход. Я наконец открою свое лицо. Он даст мне шанс поквитаться с Квай — Гоном Джинном.
— К вам присоединится Дарт Мол. Он разберется с джедаями.
Я вижу, как нервно сглотнул Ганрей. Он бросает быстрый взгляд на Руне. Им не по нутру мысль о моей компании.
И, тем не менее, они делают вид, что рады. Экран гаснет, и Учитель негромко смеется.
— Скоро нужда в неймодианцах отпадет, — говорит он, — Не могу дождаться этого дня.
Он поворачивается ко мне, и в его глазах читается приказ: