Лицо Тапало наконец приобрело естественный цвет.
– Оппозиция утверждает, что Набу может оказаться в вечном долгу у Банковского клана и Торговой Федерации.
– Все изменится, когда мы наладим добычу плазмы, – уверил его Дамаск. – Ваше беспокойство вполне понятно. Но вопрос, которым вам следует задаться: сможете ли вы получить корону без нашей помощи?
Десятки собравшихся за столиками разом загомонили.
– Думаю, не сможем, магистр, – протянул Тапало, подав знак к тишине. – Но быть может, лучше рискнуть, чем взойти на трон путем бесчестия.
– Бесчестия? – в изумлении повторил Хилл. – Мы пересекли половину Галактики, чтобы терпеть оскорбления?
– Постойте, – воскликнул Веруна, вскочив на ноги и призывая собравшихся к тишине. – Мы вовсе не желали оскорбить господина Дамаска и его коллег. – Он повернулся к Тапало и лично отобранному им штату министров и советников. – Разумеется, мы должны учесть опасения электората – но нельзя позволять редким голосам боязливых и нерешительных лишить нас шанса примкнуть к галактическому сообществу и поднять престиж всего сектора Хоммель. Предлагаю действовать твердо. Дабы никто не подумал, что на нас давят извне, мы воспользуемся беспрецедентным визитом представителей «Капиталов Дамаска», чтобы объявить, что мы и только мы способны наладить отношения с Банковским кланом и другими организациями, которые позволят Набу реструктурировать внешний долг, получить привилегированный статус в центральных мирах, понизить налоги и процентные ставки, а также создать новые рабочие места – как на планете, так и за ее пределами. – Веруна потряс кулаком. – Мы должны ловить момент, пока не поздно!
Мало-помалу внутренний двор наполнили одобрительные возгласы Тапало и его сторонников.
– Вам есть что добавить, магистр Дамаск? – пожелал знать Тапало.
Плэгас развел руки:
– Только то, что мы вряд ли смогли бы изложить наше предложение лучше, чем это сделал будущий губернатор Тида.
– За нашу победу! – подхватил один из советников Тапало, поднимая бокал с вином.
Остальные также подняли бокалы и выпили.
А Дамаск подумал: «Однажды и Веруна станет королем Набу».
Предполагалось, что мууны проведут ночь в Тиде и продолжат переговоры наутро. Пока Хилл и остальные размещались в своих покоях, Плэгас, сославшись на личные дела, покинул дворец и пешком отправился к зданию университета на другой стороне города. Он пересек два моста, прошел через два цветущих парка, мимо башен и обелисков и под двумя триумфальными арками через сердце города – Дворцовую площадь. Центральную ротонду университета, расположенного на набережной одного из притоков Солье в окружении пышных частных домов и госучреждений, венчала статуя в форме человеческой фигуры. Плэгас разыскал комплекс общежитий и направился прямо к стойке регистрации. Светловолосая женщина, стоявшая за ней, в открытую таращилась на диковинного гостя.
– Я ищу студента по имени Палпатин, – сообщил он на общегале.
– Да, знаю такого, – кивнула женщина.
– Вы не подскажете, где его найти? Возможно, он сейчас на занятиях?
Она тяжело вздохнула:
– Где-то бродит – там или сям. Кажется, видела его в центре молодежной программы.
– Кажется?
– Думаю, это был он.
«Люди», – фыркнул про себя Плэгас.
– Покажете дорогу?
В ответ женщина вручила ему карту, следуя которой, Плэгас пересек весь студгородок и очутился у штаб-квартиры молодежной программы для будущих законодателей – организации, которая курировала процесс обучения навыкам работы в госаппарате. Вокруг Плэгаса толпились юноши и девушки – одни едва ли замечали его, другие, напротив, старались подойти ближе, чтобы рассмотреть его во всех подробностях. Время от времени он обращался к встречным с расспросами и тем самым сузил область поиска до небольшой площади вокруг библиотеки с колоннами, где в конце концов и нашел Палпатина, узнав того по голографиям Ларша Хилла, в обществе мужчины почти вдвое его старше, темноволосого и в официальном костюме чиновника. Сам Палпатин носил широкие свободные брюки, полусапожки и просторную рубашку с узким воротником. Он был среднего роста, с рыжими вьющимися волосами, носом с горбинкой и узким лицом, которое люди, вероятно, сочли бы дружелюбным. Руки его были длинными – относительно длины его туловища; спину он держал прямо, а двигался легко и непринужденно.