Плэгас осознал, что ударяется в опасную авантюру, но пути назад уже не было. Темная сторона свела их вместе и только она определит, суждено ли Палпатину стать его учеником.
– Во время своего обучения, – проговорил он, осторожно подбирая слова, – приходилось ли тебе слышать о ситах?
Палпатин моргнул, словно был поглощен какими-то мыслями:
– Джедайская секта, верно? Когда-то что-то не поделили – и откололись.
– Да, верно – в каком-то роде. Но не только: ситы – блудные потомки, которым суждено вернуться и низвергнуть джедаев.
Палпатин искоса посмотрел на Плэгаса:
– Но ситы считаются злом.
– Злом? – повторил Плэгас. – А что это? Минуту назад ты говорил о себе как о буре. Ты сказал, что стал самой смертью. Так кто же ты – злодей или просто человек, который сильнее и просвещеннее других? Кто формирует истинную историю: «добряки», которые цепляются за все испытанное и надежное, или те, кто стремится поднять народы с колен и привести к триумфу? Ты стал бурей, но буря эта необходима, чтобы выдрать с корнем все устарелое и прогнившее, избавить Галактику от шелухи.
Губы Палпатина угрожающе изогнулись:
– Что за учение вы проповедуете? Каноны какого-то тайного культа?
– Лишь живя по этим канонам, Палпатин, ты узнаешь их истинную ценность.
– Если бы я хотел, я давно заставил бы родителей отдать меня в Орден джедаев – вместо того чтобы мыкаться по частным школам.
Плэгас положил ладони на бедра и рассмеялся – но без намека на веселье:
– И что хорошего такой человек, как ты, принесет Ордену джедаев? Ты безжалостен, честолюбив, самоуверен, скрытен, не испытываешь стыда и сочувствия. Более того, ты – убийца. – Он не сводил с Палпатина глаз и видел, как руки юноши в ярости сжимаются в кулаки. – Осторожно, мальчик, – добавил он через мгновение. – Ты не один в этой роскошной каюте обладаешь силой убивать.
Глаза Палпатина широко распахнулись, и он отступил на шаг:
– Я чувствую…
Плэгас проявил высокомерие – и с явным умыслом:
– То, что ты чувствуешь, – лишь крупица того, на что я действительно способен.
Похоже, эти слова отрезвили Палпатина.
– А ситам я смогу принести пользу?
– Возможно, – сказал Плэгас. – Очень даже вероятно. Скоро мы это увидим.
– Где же обитают эти ситы?
Плэгас загадочно улыбнулся:
– Сейчас есть только один сит. Если, конечно, ты не захочешь присоединиться ко мне.
Палпатин кивнул:
– Я хочу.
– Тогда преклони колено и поклянись, что навеки и по собственной воле связываешь судьбу с Орденом ситских владык.
Палпатин внимательно оглядел палубу, затем припал на одно колено и нараспев произнес:
– Навеки и по собственной воле я связываю свою судьбу с Орденом ситских владык.
Протянув левую руку, Плэгас прикоснулся к макушке юноши:
– Дело сделано. С этой минуты и до скончания времен ты будешь зваться… Сидиус[25].
Когда Палпатин поднялся, Плэгас обхватил его за плечи:
– В должное время ты поймешь, что стал един с темной стороной Силы и могущество твое безгранично. Но сейчас, покуда я не сказал иного, абсолютное повиновение – твой единственный путь к выживанию.
Глава 12
В плену соблазнов темной стороны
Послушный сирота дрожал под натиском метели. Со всех сторон его обступали острые ледяные пики, – словно клыки гигантского зверя, – и студеный ветер продувал их насквозь. Рядом возвышался Плэгас: снежинки кружили вокруг него, но не оседали, а таяли задолго до соприкосновения с одеждой. В отличие от Сидиуса, на котором был тонкий защитный комбинезон, владыка ситов был облачен лишь в плащ, облегающие штаны и головной убор.
– Именно на этой планете я впервые осознал, что владею Силой и следую темным позывам, – сказал он достаточно громко, чтобы перекрыть завывания ветра. – По сравнению с тепличным Муунилинстом, Майгито – мир жестокий и не знает компромиссов, но я научился выживать в этих суровых условиях и уже к восьми годам мог отправиться в путь в самый яростный буран, одевшись не в пример легче, чем ты сейчас. Но мы сюда прилетели не для того, чтобы пройтись по местам моей боевой славы. Будь ты привычным к этой среде, я бы отвез тебя в пустыню. Будь ты водным обитателем, я бы оставил тебя на засушливой равнине. Различие в обучении у ситов и джедаев не в том, что одно есть тьма, а другое – свет. В твоем случае разница в том, что одно – пронизывающий холод, а другое – приятное тепло. Нестерпимая боль – и сладкая нега. Хаотичность – и предсказуемость.