В той же степени, в какой до-Бейновы ситы были виновны в собственном вымирании, великие ситские владыки прошлого обрекли себя на скитания по загробному миру, пытаясь побороть смерть тем, что черпали энергию из других, вместо того чтобы разрабатывать глубочайшие пласты Силы и учиться говорить на языке мидихлориан. У Плэгаса же только начало что-то получаться: до определенной степени он уже мог убеждать мидихлорианы, вводить их в заблуждение, побуждать к действию. Он уже научился ускорять с их помощью процесс исцеления, а сейчас наконец-то преуспел в том, чтобы заставить их ослабить свою защиту. Раз он смог усмирить кровожадного йинчорри, сумеет ли он – с небольшой долей внушения – превратить миролюбивое существо в убийцу? Обретет ли он однажды такое влияние на правителей планет и звездных систем, что сможет руководить их действиями, заставляя совершать самые чудовищные и беззаконные поступки? Сможет ли когда-нибудь побороть не только смерть, но и саму жизнь, принудив мидихлорианы рождать на свет чувствительных к Силе существ без какого-либо оплодотворения, как пытался сделать Дарт Тенебрус с помощью своих компьютеров и методик расщепления генов?
Возможно.
Но не раньше, чем пламя светлой стороны погаснет навеки. Не раньше, чем Орден джедаев будет растоптан.
С самого начала обучения наставник попросил Палпатина рассказать о своих сильных сторонах, чтобы Плэгас мог знать, как их обезвредить; рассказать о своем величайшем страхе, чтобы муун заставил подмастерье встретиться с ним лицом к лицу; поведать о том, что он больше всего ценит, чтобы учитель понял, чего лишить ученика; рассказать о вещах, которых Палпатин страстно желает, чтобы Плэгас мог ему в них отказать.
Некая комбинация этих догм – или, быть может, признание Плэгасом того факта, что его ученика неудержимо тянет посетить исконно ситские планеты – и привели Палпатина на живописный Датомир. Негусто населенный и малоисследованный, Датомир не был похож на Коррибан или Зиост, но был насыщен Силой – частично за счет плодородности своих почв, но в основном благодаря присутствию на планете групп женщин-адептов, практиковавших магию темной стороны.
Палпатин бесцельно слонялся по пыльным кварталам города Синей Пустыни – вдали от центра – когда почувствовал слабый импульс Силы, источник которого был неясен, но явно очень близок.
Путешественник еще глубже погрузился в Силу, и его неотвратимо потянуло к таинственному источнику – словно звездный корабль, сдавшийся под напором луча захвата. Череда извилистых улочек вывела его на рыночную площадь. Прилавки ломились от дешевой утвари, фальшивых драгоценностей и прочего хлама, непонятно как попавшего на Датомир, а затем и на площадку поменьше, на углу которой среди сутолоки и давки стояла женщина с покрытым симметричными уродливыми пятнами лицом цвета полированной дюрастали. Ее крикливый наряд выдавал в ней гостью этого города, приехавшую, по всей вероятности, из отдаленной деревни на другой стороне планеты. Капюшон ее багрового плаща был накинут на голову, а с плеча свисала бесформенная сумка размером с небольшой чемодан.
Палпатин перешел на противоположный угол площади и стал тайком наблюдать за ней. Ее блуждающий взгляд то и дело останавливался на проходящих мимо горожанах, но, казалось, не искал кого-то конкретного, а просто выбирал в толпе подходящую цель. Она не произвела на Палпатина впечатление карманницы, однако излучала темную ауру, в которой чувствовалось какое-то напряжение и лукавство. Внезапно он сбросил защиту, сделавшись видимым в Силе, и она тут же повернула голову и поспешила к нему через площадь.
– Добрый господин, – позвала она на общегалактическом.
Сделав вид, что его заинтересовали дешевые побрякушки на лотке у торговца-коробейника, он изобразил на лице искреннее удивление, когда она подошла к нему со спины.
– Это ты мне? – спросил он, оборачиваясь.
– Вам, господин. Надеюсь, вы не откажете даме, попавшей в беду.
Ее раскосые глаза окружали темные пятна того же оттенка, что и ее полные губы; из широких рукавов плаща выступали клиновидные пальцы с длинными ногтями, чем-то похожими на когти хищной птицы.
Палпатин притворился нетерпеливым:
– Почему ты подошла ко мне? В этой толпе кое-кто одет и побогаче.
– Ваш внешний облик, ваша осанка выдает в вас человека умного и влиятельного. – Она обвела площадь широким жестом. – Все остальные – просто сброд, несмотря на их пышные наряды.
Он демонстративно подавил зевок: