Что касается Палпатина, то Корускант превзошел все его ожидания. За пять лет поездок по региону Экспансии и Колониям он получил достаточное представление о жизни в высшем свете и здесь, в галактической столице, обрел возможность не столько воплотить темные мечты, сколько испытать на деле свои уникальные таланты. Этот пронзающий облака город был Галактикой в миниатюре: кишащие жизнью нижние уровни, откуда все рвутся наверх, прогрызая себе путь зубами и когтями, а над ними – сливки общества, свысока взирающие на страдания тех, кто копошится внизу. Корускант был не только магнитом для неумелых и бесталанных, но и раем для тех, кто обладал деньгами и связями. И если привлечь к делу богатеев и чинуш, с которыми Палпатин свел знакомство, пока был послом, а также друзей и ставленников Хего Дамаска, то путь на трибуну канцлера окажется весьма и весьма недолгим. Он почувствовал это, едва подошвы его сапог коснулись искусственной поверхности планеты.
Палпатин немедленно уяснил для себя одну важную истину: единственное, что может спасти Республику от краха, – это переезд Сената на планету, где соблазны не подстерегают на каждом шагу, возможности – в каждом уютном кафетерии, а пороки – в каждом притоне. В то же время разгульный образ жизни, который вели верховный канцлер Дарус и сенаторы, был очевиден лишь для тех, кто знал, в какую сторону смотреть, и имел доступ к закрытым клубам и кулуарам, где процветало взяточничество. Даже без подсказок Силы Палпатин знал, что добьется здесь успеха. Всего-то и нужно было, что завоевать доверие коллег. Пока все кругом стремятся подсидеть друг друга, от него требовалось лишь убедиться, что он хорошо одет и обедает в правильных местах и в подходящей компании, да время от времени обновлять свой сезонный абонемент в Галактическую оперу. При этом он понимал, что в этом мире сохранить анонимность – в сущности, пустяк: спустись на пару уровней ниже, переоденься, смешайся с толпой, проворачивай делишки с торгашами, спекулянтами, аферистами, махинаторами, каких пруд пруди в подобных местах…
Его первые апартаменты не были слишком роскошными, но располагались в правительственном районе, а места вполне хватало для его растущей коллекции предметов искусства, которая включала теперь дорогостоящую нейраново-бронзовую скульптуру древнего мудреца Систроса – вполне подходящее украшение для дома влиятельного главы рода Палпатинов и вместилище для светового меча ручной работы, который был аккуратно спрятан в цилиндрической полости, незаметной для любых сканеров.
Первое, что ему пришлось сделать в должности исполняющего обязанности сенатора от Набу, – посетить похороны, уже вторые за этот год. И в каком-то смысле это было символично, учитывая то, какие виды ситы имели на Корускант.
Приказ явиться на похороны Видара Кима поступил как с Набу, так и от Плэгаса, который намекнул, что это хорошая возможность познакомиться с сыном погибшего – Ронаром. Доселе Палпатин ни разу не встречался с джедаями с глазу на глаз, и разговор с Ронаром позволит ему проверить на деле свое умение прятать истинную сущность от тех, кто чувствителен к Силе.
«Корускант – мир жестокий и безнравственный, – говорил ему Плэгас, – но Сила здесь велика, этого не отнять. И все из-за тысяч живущих на планете джедаев. Если ты научишься прятаться на виду, то сможешь скрыть свое истинное лицо даже от самых могущественных мастеров Ордена. Войди к Ронару в доверие, а затем потрать немного своего драгоценного времени на знакомство со шпилями вражеской обители и спроси себя: это ли не крепость, призванная сдержать наступление тьмы?»
Что до убийства сенатора Кима, Плэгас хранил молчание, которое оглушало сильнее любого крика. Узнав, что король Тапало назначил Палпатина временно исполняющим обязанности сенатора, Плэгас поздравил ученика, но и только. Не видясь с наставником уже несколько месяцев кряду, Палпатин надеялся встретиться с ним на Корусканте, но Хего Дамаск и мууны, составлявшие совет директоров «Капиталов Дамаска», отбыли на некую деловую встречу на далекую планету Серенно.
Церемония похорон проходила на территории посольства Набу, которое располагалось чуть ниже и западнее площади Монументов и здания Сената. Облачившись в пурпурную мантию и накидку с высоким воротником, Палпатин прибыл к воротам вычурной монады в сопровождении Кинмана Дорианы, Сейта Пестажа и Дженуса Гриджейтуса – последний был направлен на Корускант лично королем Тапало и, как подозревал Палпатин, обладал небольшой чувствительностью к Силе. Кинман и Сейт сошлись легко и быстро. Молодой Дориана был словно создан для таких планет как Корускант – а кто бы лучше подошел на роль проводника по приятно щекочущим нервы мрачным нижним ярусам галактической столицы, как не Пестаж, который, казалось, знал здесь каждый закоулок.