Как часто бывает, случилось наоборот, самого крупного бойца из команды, за которую болела Деметра, завалили. Сразу три меча пробили широкую грудь, а в руке незадачливого предводителя осталась не вовремя подобранная кость.
Зрители с восторгом и напряжение следили за кровавыми перипетиями боя. Они орали, как стадо раненых быков. Местная элита неистово, бесновалась, подбадривала сражающихся. Ряды гладиаторов редели, сражение распадалось на отдельные стычки.
В этот момент, когда сановитая публика наслаждалась и откровенно “балдела” лакая кровь, отважные повстанцы перебили сонную стражу. Победоносцев, вместе с горстью храбрецов, сокрушив телохранителей, первым ворвался во дворец.
Шум от приближения повстанцев заставил прервать схватку. Вельможи, шатаясь, старались подобрать мечи. Юная предводительница повстанцев громко крикнула:
- Что я вижу! Вы убиваете друг друга, на потеху негодяям! Ожившим гадам не способным даже поднять меч, так слишком мешают животы. Если в вас сохранилась, хоть частица, гордости рубите, эту мерзость.
Гладиаторы словно ждали именно этого: устремились на ожиревшее стадо.
Рабы-прислужники отскочили в стороны, не желая умирать за ненавистных хозяев, а мальчики даже принялись бросать в сановников подносы и еду.
Деметра завопила:
- Убейте их всех!
Тут ей на голову обрушился хрустальный фужер, вырубивший стерву.
Ведьмакова была в гневе. Он рубила богатых граждан города, кромсая их мясо.
Это было не трудно, но противно. Рядом с ним сражалась неизменная спутница Пасса. Бик не отставал, а гладиаторы мстили своим тюремщикам.
Угрюмые рабы, подняли на крюк распорядителя, они кричали:
- Мы свои! Такие же невольники, как и вы!
- Так докажите это мечом! - Крикнула, так затряслись свечи на люстрах Ведьмакова.
Шейх попытался удрать, но Бик поставил ему подножку, и вылил за шиворот меду:
- Ну, куда ты такой нужен. Без приправы.
Солнцеслава одним махом срубила головы сразу с двоих вельмож, а коленом сокрушила челюсть третьему. Впрочем, тут уже не было даже подобия драки, просто рабы мстили. Остатки стражи разбежались, а пирующие даже в лучшей форме не представляли серьезной военной силы. Их перебили всех, прежде чем Ведьмакова остыла. Лишь главный шейх все еще был жив, Бик дергал его за волосы. Ведьмакова отогнал наглого мальчишку: - Это знатная особа. Может нам пригодиться!
. ГЛАВА ? 12.
Немцы продолжали штурм Сталинграда. Осталось вроде бы совсем немного, но пройти последнее был неимоверно трудно. Даже массовое использование “Штурмтигров” не помогало. Хотя разрушения реактивные бомбометы причиняли огромные. Еще одним средством, стали напалмовые бомбы.
Батальон из девчат поредел, но красавицы все еще сражались. 20 октября повалил снег, а красавицы все босиком. Оставляют по белому покрывалу изящные следы.
Красивые девушки, немного повалялись в снегу и стали чище. Матрена после того как пленили Сережку не находила себе места. Еще бы потерять такого умного и красивого мальчика. И что его ждало в фашистском плену? Сначала пытки, а затем и смертная казнь!
Мальчишка и в самом деле был близок к расстрелу, но оказался в рудниках. Работа по шестнадцать часов в день, и скудная пайка, плетка надсмотрщика ожидала Сережку.
Точнее мальчик уже каменоломне, и вкалывает там, словно ишак. Зато там под землей куда теплее, чем на поверхности. И воительницы чтобы не замерзнуть вынуждены подскакивать, и бегать. А девушки сражаются. Вот прет могучий танк “Лев”. Орудие у него в 150-миллиметров, более эффективное и практичное для сражений в городе. Фрицы любят этот танк, так он хорошо защищен с разных сторон.
Немного сзади ползает “Маус”. Немецкая машина под двести тонн, тоже вооружилась 150-миллиметровой пушкой и семьдесятпяткой. Так куда практичнее. Количество пулеметов возросло до четырех, и к танку так запросто не подобраться.
Анюта, Мария и Алла стараются раздолбать мастодонта втроем. Тщательно подбираются к нему.
Анюта с воодушевлением пропела:
- Как жили мы борясь, и смерти не боясь… Так и отныне жить тебе и мне! И в звездной вышине, и горной тишине, в морской войне и яростном огне! И в яростном, и в яростном огне!
“Маус” был последней модификации, с шестью пулеметам, два спаренные со стволами, а четыре крутились на шарнирах.
Мария подползая по снегу, прошипела:
- Мы никогда не сдадимся! Ведь с нами Иисус Всевышний Бог!
Девушка, подобравшись поближе, швырнула взрывпакет в гусеницу “Мауса”. Громыхнуло, под щитком, и лопнул каток.
Девушки обрадовано проорали:
- Получай фашист!
Алла замахнулась и швырнула осколочную гранату во фрица. Фашиста подбросило взрывной волной, вместе с ним оторвало головы двум чернокожим бойцам из колониальных войск.
Рыжая красавица просвистела:
- За Родину и Сталина!
Анюта снова швырнула взрывной пакет… На сей раз не столь удачно, попало по броне, и разорвалось на поверхности стального панциря.
Девушка в досаде произнесла:
- Эх, я мазила!
И поползла за новой порцией самодельной взрывчатки. Мелькали ее красные от холода круглые пятки. Почти голая девчонка, ползала по снегу, немного не по себе. Но терпимо. Тем более когда проходят артобстрелы снег тает.
Анюта даже пропела:
- Знаю, скоро сгинет стужа,
Ручеек промчится звонкий…
И уже бегут по лужам -
Босоногие девчонки!
Девушка стреляет, и араб из колониальных войск заваливается. Попытки противника действовать небольшими группами приводят к серьезным потерям.
Снова стреляет осколочным короткая пушка “Мауса”. Снаряды рвутся где-то в дыму. И много разрывов…
Немцы уже почти захватили Сталинград… Осталось совсем немного. Но именно это и мешает вермахту применять большие бомбы и тяжелую артиллерию. Фрицы пускали вперед иностранцев, которых не жалко.
Мария выстрелила из винтовки. Фашистский наемник завалился, и покатился по камням руин.
Девушка потерла себе голую, с алыми сосками грудь. Совсем они воительницы обносились - скачут себе в одних трусах. Но зато и попаданий в них почти нет. Видимо нагота, как-то особо защищает красавиц. Раз они способны выжить в подобном аду!
Алла стряхивает с себя смесь снега и грязи, и опять стреляет. Прямо в глаз попала чернокожему бойцу. Меткая стерва ничего не скажешь.
Три девушки снова приближаются к “Маусу”. Трудно пробить машину, у которой такая толстая броня, со всех сторон. Но воительницы полны оптимизма. Если нельзя пробить сам панцирь, то почему бы не оторвать ствол.
Алла, отбрасывая босыми ножками грязные комья, пропела:
- Наша правда, наша правда… Словно солнышка лучи! Будет светлым наше завтра, потекут из гор ручьи!
Воительницы уже давно вооружились трофейными МР-44. Эти автоматы отличаются большой дальностью боя. Красотки уверенно ведут огонь. Опять падают чернокожие. Они пускают фонтанчики алой крови.
Мария стреляя, у нее на плечах и винтовка и трофейный автомат, пропела:
- Коварный паук заточил свое жало,
И пьет из России священную, русскую кровь!
Ему супостату все мало и мало, убьет тот,
Кто питает к России любовь!
К России любовь!
Девушка посыла пули в разномастную “гвардию”, что лезла из щелей. Красавица улыбалась, ее личико хоть и исхудало, но сохранило прелесть и очарование.
Вообще в их батальоне все девушки красивы. Вот, например, татарочка Серафима. У нее отец татарин, но мать из Белоруссии, и от нее Серафима унаследовала волосы цвета спелой пшеницы. Тоже красивая девчонка, босоногая, и почти нагая. И ведет огонь из трофейного автомата, короткими очередями. А на нее наползают фашисты из других войск.
Серафима стреляет достаточно метко. Рядом с ней легла златоволосая Мария. Обе девушки ведут огонь и поют.
- Родина! - Начала Мария…
- И армия! - Продолжила, стреляя Серафима.
Мария прочирикала:
- Это…
Ведущая огонь и поражая цветных, Серафима сообщила:
- Два столба!
Мария усмехаясь, чирикнула: