С творческими помощниками пока у него не складывается. Тут дело особое. Человек должен любить хлебопекарное дело. Без любви никакие выпечки и даже обыкновенные кренделя не получатся.Видел он некоторых помощников в деле. У них даже подготовленное тесто толком не поднималось. Потому, что ему всё равно – лопатой он землю бросает или лопатой пирожки в печь ставит. А от нелюбви и результат никакой. Только это предложение Дарье Филимоновне надо сделать как-то поделикатнее, чтобы ни в коем разе не обидеть, чтоб она перспективу увидела, тогда может быть и согласится».
– Дарья Филимоновна… – первым заговорил Афанасий Матвеич.
– Слушаю вас, господин кондитер, – сказала та и проницательно посмотрела на собеседника.
– Фу! Только не называйте меня господином. В вашей деревне, я, может быть, и произвожу впечатление господина, а на деле я просто мастер кондитерского производства. То есть, человек, который следит за температурным режимом в помещении и в печи, контролирует работу рабочих; в отсутствии управляющего решаю и другие вопросы по пекарне в целом. У нас ведь как? – Если кто-то из рабочих сделал что-то не совсем так, то работа всего коллектива идёт насмарку. Выпечка сразу покажет недостатки. Только всё это текучка.
– А что же не текучка? – спросила хозяйка.
– Не текучка – это новое изделие. Все мозги мне просверлило.
– А вы выбросьте из головы и сверлить не будет.
– Нельзя, Дарья Филимоновна, от себя не откажешься. Плохо, что времени катастрофически не хватает. Одним словом, в хлебопекарном деле мне нужен творческий помощник. Один я это новое изделие не потяну. Я предлагаю этим творческим помощником стать вам, Дарья Филимоновна. (Возникла небольшая пауза). Что вы мне на это скажете? Жильём я вас в городе обеспечу. Заниматься будете своим любимым делом. Маслобойку можете сдать в аренду, пока на новом месте не обживётесь. И поверьте – у вас достаток в пекарне будет не меньше чем прибыль от маслобойки, а если всё сложить вместе, то неплохо и получится. Ответ за вами…
Дарья Филимоновна остановилась, посмотрела в глаза Дмитрию Ивановичу, как бы, изучая по взгляду, серьёзность сделанного предложения, немного помолчала и проговорила медленно и раздумчиво.
– Скрывать не буду. Я довольна этим предложением. Мне это льстит. Отказываться не буду. Но только через год, Афанасий Матвеич. За этот год мы с этого поля получим зерно наивысшего качества; я за этим прослежу. А как получим, так и начнём с ним работать. Раньше никак.
– Спасибо что согласились, – проговорил Афанасий Матвеич и глаза его чуть повлажнели. Он был рад, что Дарья Филимоновна в его просьбе не отказала, а ещё он вдруг ощутил в себе тонкий душевный позыв, как ответ на привлекательность и миловидность этой женщины. Этот позыв его чуть-чуть взволновал, но пока не сильно. В общем, это был пока крохотный росток зарождавшихся чувств и его было ещё трудно отличить от других каждодневных волнительных фрагментов жизни Афанасия Матвеича.
* * *
– Ты на толкучку пойдёшь? – спросил Саня своего дружка, Самарканда, когда они вдвоём шли по улице в направлении Волги, чтоб посидеть там, на берегу, побросать в воду камешки. А ещё им было интересно посмотреть на пароходы, и рыбацкие лодки, которые то причаливают к пристани, а то отчаливают и слышны бойкие выкрики лоцманов, а на берегу, на причале снуют грузчики, катят бочки или перетаскивают мешки.
– На толкучку не пойду. – Ответил Самарканд. – Прошлый раз я стянул там платок у бабы. Меня застукали и изрядно поколотили. До сих пор плечо болит. Когда заживёт, тогда пойду. Только я тебя по-дружески хочу предупредить – ты на посулы Шмони не ведись. Он ведь как придвинет к себе, так и отодвинет. Меня придвигал, когда тебя ещё в нашей команде не было, а потом задвинул. Теперь на отработке…
– А я и не ведусь, – буркнул Саня.
– Ведешься. – Упорствовал Самарканд. – Я видел, как у тебя грудь колесом стала, когда он обещал за пирожки тебя приблизить.
– Тебе показалось… – сплюнул Саня.
– Не хочешь признаться… Вольному – воля. Только всё равно обманет.
Помолчали.
– Ты в город Самарканд так и собираешься ехать, не раздумал? – спросил Саня.
– А как же. – Санин друг расплылся в улыбке. – Самарканд – это моя мечта. Там верблюды, как у нас лошади ходят, ишаки. У нас нет ишаков, а там есть. А сколько там ничейного винограда-а-а… Ешь – хоть лопни…