План его был прост. Они с Саморкандом сидят в засаде и дожидаются, когда рабочие начинают носить в хлебопекарню мешки с мукой. В это время дверь открыта настежь и подпёрта палкой. Здесь, главное, улучить момент и незаметно проскользнуть внутрь. А там, он быстро залезет в захваченный с собой мешок и выждет удобный момент, чтоб вылезти из него, когда рабочие перетаскают на склад мешки и уйдут.
В этом плане голова у маленького воришки работала блистательно. Санька мог в уме просчитывать всевозможные ситуации, и не было случая, чтобы он оказался в безвыходном положении. А неудача была совсем рядом. Неудача, о которой он даже не мог подумать. Заключалась же она в том, что на тот момент, когда Саня проник в пекарню, его пирожки были отправлены в продажу, а других ещё не испекли.
И ещё был один просчёт Сани – он совершенно не знал, что, пробравшись в хлебопекарню, он зашёл в комнату, которая была специально выделена для работы с новым изделием и в которой почти постоянно находились или Дарья Филимоновна, или её дочь Ксюша. На этот раз они были в комнате вместе. Дарья Филимоновна готовила пробы в небольших дубовых квашнях. Вот она сделала последний замес, вымыла и вытерла руки и, сказав Ксюше, что скоро придёт, а пока пусть тесто подходит, ушла.
Долго сидеть в мешке Санька просто не мог физически. А тут ещё чих привязался. Он нажимал себе на переносицу, но желание чихнуть было так велико, что и переносица не помогла. И Санька чихнул, да так, что мешок слетел с его обмученной головы. В этот момент Ксюша раскатывала тесто. Она увидела выбеленную мукой голову Саньки и от неожиданности и страха взвизгнула. Несколько секунд длилась немая сцена, затем находчивый Саня схватил большой совок и, зачерпнув им из одного, стоявших вряд ларей муку, проговорил угрожающе:
– Если не скажешь, где храните пирожки, то этот совок я высыплю во все эти кадушонки с тестом.
– Это не кадушонки, а квашни, – сказала Ксюша. – А в них пробы. Сейчас мама придёт и будет эти пробы подбивать и ставить в печь.
– Вот и хорошо! Вот и прекрасно! Я сейчас к каждой из них подсыплю вот этой мучки и ваши крендельки, или что вы там задумали сделать, будут ещё вкуснее, если ты не дашь мне пирожков. Я понятно говорю? А?
Ксюша на какое-то время растерялась. И вдруг, сама не ожидая от себя такой прыти, разжимающейся пружиной, бросилась на Саньку, схватила его за руку и за совок и стала отталкивать от квашен. Хотя Ксеня была выше Саньки и на вид сильнее, ей никак не удавалось перехватить инициативу. Мальчишка был ловок и изворотлив. Санька, понимая, что он слабее девчонки, решил одним концентрированным усилием вырвать совок из Ксениных рук и овладеть ситуацией. Ксеня же решила просыпать муку из совка на пол, мимо квашни. И в тот момент, когда Санька изо всех сил потянул совок на себя, Ксеня повернула ручку совка. Усилия совпали, совок оказался над квашнёй и мука точно полетела на свежеприготовленное тесто.
– Дурак! – Крикнула Ксеня, схватила половую тряпку и с плачем стала ей стегать мальчишку.
– Ты чё, сдурела?! – уворачивался Санька от тряпки, загораживая лицо руками.
Наконец Ксеня от перенапряжения выпустила из рук тряпку и, всхлипывая, опустилась на лавку. Санька сел рядом.
Они какое-то время молчали, потом Санька сказал:
– Чё, бросилась как кошка? Я только попугать хотел, чтоб ты пирожков дала.
– Где я их возьму? Ы-ы-ы-. Не пекли ещё-о-о.
– Откуда я знал, что не пекли… Я думал «в пекарне всегда пирожки имеются».
– Как видишь, не всегда-а-а…
– А ты чё здесь делаешь?
– Я «мальчиком» служу в кондитерском отделении. Ы-ы-ы-ы…
– Понятно: принеси, подай, сбегай… Ты вот что, кончай реветь, а лучше перемни эту муку в квашне, что просыпали. Так незаметно будет. А там – одна проба удалась, другая нет, кто их разберёт почему? А скажешь про меня – тебе не поверят. А если и поверят, то и отругают за то, что впустила, а чего хуже, попрут из хлебопечки…
– Ты так думаешь? Говорить взрослым не надо? – Спросила Ксеня, перестав плакать и уставившись большими глазищами на Саньку.
– Надо всегда находить более простой способ выхода из ситуации. Это самый простой. Ты переминать тесто умеешь? – Ксюша кивнула. – Вот и мни тесто, только прежде меня выпусти. Да выгляни на улицу, чтоб лишних глаз не было и меня никто не увидел, а то с тебя ж и спросят, «Кто был и что делал?» Поняла?..
– Угу. –
Ксюша выглянула за дверь и, убедившись, что во дворе пекарни никого нет, выпустила Саньку, заперла дверь на засов и стала переминать тесто в квашне.