Наконец, все язычки пламени оказались собраны, я выдохнула с облегчением, а Бен прошептал благоговейно:
– Ты видела это, Нель? Мой первый фаербол! Как ты догадалась – про Источник?
– Мне показалось странным, что пламя не жжет тебя. Словно не хочет причинять тебе вреда. Я подумала, что такое возможно, только если ты – огневик.
– Что ж, не самый плохой Дар. У отца такой же. – Беньямин наклонился, подхватил с земли свой меч.
Я подобрала его куртку и свой кардиган, перекинула через локоть.
– У тебя есть еще один чистый платок? – поинтересовалась устало.
– Зачем? Ты ранена? – тут же перестал счастливо улыбаться напарник. – Обожглась?
– Нет-нет! Со мной все хорошо, – поспешила я его успокоить. – А вот у тебя все лицо в саже и копоти, не мешало бы оттереть.
– Некогда, Нель. И нечем. Умываться и приводить себя в порядок потом будем, когда выйдем отсюда.
– Меня уже ноги не держат, – не смогла смолчать, пожаловалась я. – Знаешь, я ведь простая сельская девчонка, привыкла весь день на ногах, не должна бы вроде так утомиться…
– Держись, напарница! Пожалуйста! Нам нельзя останавливаться! Я как-то слышал разговор своего старшего брата – он учится на третьем курсе нашей академии. Так вот, он говорил, что в некоторых лабиринтах ловушки могут перемещаться и потихоньку подбираться все ближе и ближе к людям, блуждающим по коридорам...
Ох, лучше бы Бен этого не говорил! И без того жуткие, будто неживые кусты, начали казаться мне мертвецами, тянущими свои костистые ветки-пальцы к моему беззащитному телу.
– Идем скорее! – я поспешно подошла к парню.
– Надень на себя мою куртку, Нель. Она зачарована и защитит тебя от воды, огня и яда.
– А ты?
– Промокнуть я не боюсь, огонь меня не берет, и у меня устойчивость ко многим ядам. Боюсь, я даже после того, как меня чуть не убило арбалетным болтом, все еще недооценивал меру опасности лабиринта, в котором мы оказались...
Я со вздохом накинула на плечи слегка обгорелую куртку Бена:
– Готово. Можно идти.
– Возьмись за меня, – потребовал напарник. – Я хочу чувствовать, что ты не отстала и не потерялась, а оглядываться на каждом шагу – значит, тратить еще больше времени на каждый шаг.
Мне было ужасно неловко, но в этот раз я возражать не посмела. Молча уцепилась пальцами за кожаный пояс его брюк и кивнула:
– Готова.
– Что ж, вперед. – Бен взмахнул перед собой мечом.
Мы снова тронулись в путь по извилистым коридорам лабиринта, за каждым поворотом которого могла поджидать неведомая опасность.
Лабиринт затих, затаился, готовя нам новую пакость.
Где-то в его недрах скрывались и готовились встретить нас опасные ловушки. Впервые в жизни я узнала, прочувствовала на себе, какой пугающей бывает неизвестность, когда даже предположить не можешь, чего ждать!
Мы с Беном миновали три поворота и четыре коридора, свернули в очередной раз, и мне в ноздри ударил какой-то странный запах. Да что там запах! Это была хорошо известная мне вонь свежего коровьего навоза!
– Тут что – стадо коров где-то поблизости пасется? – прошептала я так, чтобы услышал напарник.
– Коров? – не понял он.
– Неприятный запах… ты что – не слышишь?
– Не знал, что коровы так пахнут.
Ну… в принципе, если Беньямин рос в столице или в крупном городе, жил в богатом доме, то и правда – откуда ему знать, как пахнет коровий навоз?
Нет, я догадывалась, что напарник мне достался не из семьи простолюдинов. Зачарованный меч это тоже подтверждал – не каждый Дом может себе позволить выковать и зачаровать такое оружие, да еще не для Главы, а для младшего сына. Так что теперь я начала думать, что Бен может быть родом не просто из благородной, а из очень высокопоставленной семьи.
– Скажи, Беньямин… – я решила задать парню назревший вопрос.
– Тихо! Я слышу какой-то шум впереди! – прервал меня напарник и резко остановился. – Проклятье! Карнотавр!
Я выглянула из-за его плеча и увидела в неверном мерцании лишайников, смешавшемся с ровным теплым светом фаербола, который нес Бен в левой руке, чудовищно огромного быка с рогом на носу.
– Быкорог?! – пискнула изумленно. Кто бы мог подумать, что однажды мне придется буквально нос к носу столкнуться с этим древним зверем, само существование которых я считала скорее выдумкой, чем правдой.