Животное уже обнаружило нас и теперь пристально изучало своими светящимися красным огнем глазами.
– Я не знаю, что может остановить его, если он решит напасть, – ровным, ничего не выражающим голосом признался Беньямин.
Я тоже не знала, поэтому ответила тихим вздохом. Попыталась обдумать и оценить происходящее, найти выход из очередной ловушки, но наше положение казалось мне безвыходным. Разворачиваться и бежать прочь не имело смысла: так мы снова углубимся в лабиринт, собьемся с пути, нарвемся на новые ловушки, да и быкорог нас все равно догонит. Дорогу вперед перекрывало огненноглазое чудовище, которое в холке было выше ростом, чем мой напарник.
Похоже, Бен пришел к тем же выводам. Поэтому мы оба стояли и смотрели на карнотавра, а тот смотрел на нас, словно проверяя нашу выдержку.
Первым не выдержал наш противник. Всхрапнул, провел по земле копытом, взрывая дерн, прянул ушами и бросился в бой!
Беньямин выпрямился, развернул плечи, загораживая меня собой, и левой рукой швырнул в морду несущейся на нас смертоносной туше свой фаербол.
Попал!
Вот только быкорога это не остановило…
Животное взревело яростно и гневно, мотнуло обожженной головой, стряхивая с плотной, слегка опаленной шкуры язычки пламени, и еще больше ускорилось.
Бен поднял меч, готовясь продать свою жизнь подороже, но я быстро высунулась из-за его плеча и крикнула:
– Замри!
Карнотавр замедлился, сделал еще несколько шагов и остановился, его морда покрылась изморозью, глаза осоловели.
– Умница! – похвалил меня напарник. – Идем скорее! Мы должны протиснуться мимо зверя, пока твоя магия действует!
Мы побежали к быкорогу, на ходу отметив открывшийся поворот налево. Бен несколькими взмахами меча расширил проход, сбрив с кустов справа добрую половину веток. Едва успели проскочить мимо временно замороженной туши и сделать пару шагов, как зверь зашевелился, приходя в себя.
– Бежим, бежим! Не оглядывайся! Он не сможет развернуться, коридор для него слишком тесен, – поторопил меня парень.
Я припустила вслед за ним.
Только вот далеко мы не убежали. Коридор закончился тупиком.
Беньямин зашипел, со злости пару раз рубанул кусты, будто намереваясь проделать в них новый проход. Потом остановился.
– Нет. Так не пойдет. Мы должны вернуться. Нель, ты сможешь заморозить быкорога еще раз?
– Наверное, – я неуверенно пожала плечами.
Как я могу что-то обещать, если не понимаю, как у меня вообще получается замораживать время и пространство?
– Тебе придется постараться, Орнелла. От этого, возможно, зависит наша жизнь. Идем.
Я вздохнула и неохотно пошла вслед за напарником в обратном направлении – навстречу злобному чудовищу, которое могло насадить нас на рог или затоптать насмерть своими ужасными копытами.
Не успели мы дойти до поворота, который видели, как обнаружили, что карнотавр сумел-таки развернуться и теперь разъяренной горой мчится нам навстречу.
– Замри! – выкрикнула я, и зверь остановился, не добежав до нас каких-то пять шагов.
Своей тушей он перекрыл нужный нам поворот в новый коридор. Бен несколькими взмахами меча снова расчистил нам дорогу. Мы просочились в узкий проход между слегка обрубленными кустами и боком зверя, свернули и снова побежали.
– Боюсь, если мы не найдем выход раньше, чем твоя магия развеется и быкорог догонит нас – нам несдобровать, – на бегу крикнул мне Беньямин.
Он мчался вперед, левой рукой удерживая мою руку, правой – вытянутый вперед меч, и внимательно следил за правой стеной, чтобы не пропускать повороты и новые ответвления коридоров. Пожалуй, их извилистость сейчас была нам на руку: неповоротливый зверь тоже потеряет скорость, стараясь пройти там, где мы проскакивали легко.
Тем не менее, карнотавр нас догнал. Мы поняли это, когда услышали победный рев у себя за спинами.
– Нель, пожалуйста, заморозь его еще разок, когда он будет в десятке шагов от нас. Я попытаюсь отрубить ему голову.
Мой напарник остановился, развернулся лицом к чудовищу, снова задвигая меня к себе за спину. Я прикинула расстояние и, как только настал нужный момент, крикнула, вытягивая руку с нацеленной на зверя ладонью:
– Замри навсегда!
В этот приказ я вложила все свое желание жить и сохранить жизнь своему новому другу. Всю силу своих надежд и мечтаний о счастливом будущем. Всю горечь опасений за родителей, которые мне роднее родных, и наверняка не переживут, если потеряют меня…
Зверь не просто остановился. Его трехрогая голова, грудь, передние ноги до самых копыт покрылись ледяной коркой. Пылающие подземным огнем глаза начали меркнуть.