Джон сел на пол, переложил лeзвие из правой руки в левую и крепко сжал его в ладони. Правой рукой он достал мобильник из кармана шорт и увидел два непрочитанных сообщения. Одно было вчерашним, в котором Шерлок благодарил Джона за оставленный завтрак. Именно это сообщение пришло на телефон, когда Джон уснул, поэтому его он не прочитал. Весь этот день ему было не до телефона, он просто перекладывал его из куртки в джинсы, из джинс в домашние шорты. Новое SMS напомнило о существование этой волшебной коробочки. Отправителем второй эсэмэски тоже был Шерлок. Он извинялся за сегодняшнее поведение в конце дня.
Джон не понял сколько времени просидел на полу, сжимая телефон в руке, но, взглянув на oкрoвaвлeнную левую руку, предположил, что минут двадцать. Он поднялся на ноги, ополоснул руку водой, а после продезинфицировал. Оценив характер пoрeзoв, Джон обомлел. Злость и обида сыграли на его теле страшную игру. Забежав в свою комнату, Джон заперся и вернул лezвue обратно в шкатулочку. Присев на кровать, вспомнил, что до сих пор ничего не ответил Шерлоку. Написав короткое SMS: «Всё в порядке», Джон поставил будильник и отбросил телефон на тумбу. На столе стоял включенный ноутбук с недоделанным домашним заданием, Джон глубоко вздохнул, встал и выключил его. Ему было вовсе не до домашки. Как только его тело почувствовало мягкую постель, он сразу же заснул.
Однако с утра он проснулся не от раздирающего уши звука будильника, а от громко хлопающих дверей шкафов. Джон протёр глаза, зевнул в кулак и встал с кровати. Отперев замок на двери, он хотел было выйти, но резко вспомнил о руке. Моментально захлопнув дверь, Джон стал рыться в шкафу, ища какую–нибудь одежду с длинным рукавом. Наконец, на глаза попался тёмно–синий свитер. Натянув его на футболку, Джон посмотрел в зеркало, чтобы убедиться, что пoрeзoв не видно и вышел из комнаты. В гостиной и спальне отца творился хаос. Казалось, будто в квартиру проникли воры и перерыли абсолютно всё в поиске драгоценностей. Книжные шкафы и тумбы были распахнуты, на полу валялись кипы бумаг, книги, разорванные листы. Увидев весь этот утренний беспорядок, зачинщиком которого был отец, остатки сна улетучились мгновенно. Джон заметил силуэт отца, мелькавший на кухне и последовал туда, чтобы узнать, что произошло. Встав возле двери, он прислушался, не разговаривает ли отец с кем–нибудь по телефону, чтобы не мешать. Убедившись, что за дверью полная тишина, Джон открыл дверь и зашёл. За столом сидел отец, с небрежно взлохмаченными волосами, немного помявшемся костюме и пил кофе. Когда зашёл Джон, то он даже не взглянул в его сторону.
— Я слышал, как ты хлопал дверцами и бегал по квартире… Ты что-то потерял? — отец продолжал не обращать внимания на сына. Ничего не ответив, он сделал глоток кофе. — Тебе помочь? — Джон не терял попытки завязать разговор с отцом и обратить его внимание на себя.
Отец поднялся со стула, убрал кружку в раковину и, схватив сумку с рядом стоявшего стула, зашагал к выходу. Джон стоял возле двери, поэтому отец слегка толкнул его в плечо, чтобы выйти. Встав полу боком он смерил сына равнодушным взглядом и сухо произнёс:
— У тебя сегодня выходной, приберись здесь.
Джон ничего не ответил. Он лишь скрестил руки на груди и слушал удаляющиеся шаги отца, смотря в пол.
— Ты понял? — раздался суровый голос отца из прихожей.
— Понял, — хриплым голосом отозвался Джон.
Как только дверь за отцом захлопнулась, Джон вернулся в свою комнату. Часы показывали всего пол седьмого утра. Вчера, заводя вечером будильник, Джон совсем забыл о сегодняшнем выходном дне. С мыслью, что сейчас ему как никогда нужен душ, он отправился в ванную.
Джон открыл кран, сначала хлынул ледяной бриз, но тело по–тихоньку начало привыкать. Он осторожно намылил тело. Мыльная вода стекает на порезы, больно щипит кожу, но Джон не старается, как можно быстрее включить чистую воду и смыть мыло, наоборот довольствуется болью, понимая, что ещё жив. Скрежетнув зубами, он сел на холодную напольную плитку душа, подставив голову под струйки воды. Вода лилась на белокурую макушку, словно могла унести с собой в канализационный сток его мысли и воспоминания о несчастном детстве. Джон сильно сжал веки и провёл ладонью по груди, но шрам, что тянулся поперёк грудной клетки никуда не исчез. Он обхватил свои колени, в надежде сдержать слёзы. Отец был абсолютно равнодушен к сыну уже одиннадцать лет, но Джон не терял надежды, что где-то в глубине своей мрачной души, он всё же любит его, также, как первые пять лет его жизни. Не смотря на избиения, издевательства и обидные слова в свой адрес, он любил отца, хоть и не показывал это открыто. Вычеркнуть его из своей жизни мешали счастливые и светлые воспоминания.
«Если бы была жива мама, то всё было бы совсем иначе…»
Когда Джон перестал рыться в своей голове, жгучая боль вернулась к нему с новыми силами. Выключив кран, он поспешил выйти из душа.
***
— Доброе утро, Шерлок, — заявил Майкрофт, зайдя в комнату.
— Я же просил миссис Хадсон не пускать тебя… — пробубнил Шерлок.
— Расследуешь очередное дело? — Холмс сел в кресло, отставив зонт в сторону.
Шерлок отвёл взгляд от приклепленных на стену фотографий подозреваемых и повернулся лицом к брату.
— Что снова привело тебя ко мне?
— Забота, дорогой братец, — сказал Майкрофт, смотря куда-то вдаль.
Он постукивал подушечками пальцев по подлокотнику кресла, ожидая, когда Шерлок сядет напротив него. Брюнет давно изучил поведение и привычки брата, поэтому молча сел в кресло. Ожидая серьёзный разговор и множество нотаций, он принялся фильтровать информацию.
— Кто такой этот Джон Ватсон? И почему ты не говоришь мне о нём? — Холмс–старший закинул ногу на ногу и стал ждать ответ на свой вопрос.
Джон единственный, кто завоевал его внимание в первые минуты знакомства. Он воспринимает его абсолютно нормальным человеком. Он — человек, который не слушал сплетни от других людей, а решил лично узнать информацию от Шерлока, какой он на самом деле. Джон — человек, который в какой-то степени восхищается им, а не посылает куда подальше, когда рассказываешь о его жизни. Джон Ватсон — тот человек, с которым ему комфортно, где бы он не был.
— Я не обязан отчитываться перед тобой, — огрызнулся Холмс-младший и поспешил встать с кресла.
— Сядь! — Майкрофт схватил брата за запястье. — Я не закончил.
Шерлок попытался выдернуть руку из руки Майкрофта, но это ему не удалось. Тот ещё сильнее сжал запястье и усадил его в кресло, заставляя встретиться с ним взглядом. Майкрофт понял, что эта тема очень затронула брата.
— Я знаю, что ты узнавал информацию и о его номере телефона и месте жительства, — сделав тон спокойным, продолжил Холмс–старший.
— Он новенький, приехал из другого города… Я показывал ему насколько красив Лондон, как называется каждая улица, где находятся супермаркеты. Разве помогать людям это плохо?
— Интересно, с каких это пор? — ухмыльнулся Майкрофт, усевшись поудобнее в кресле.
— Надо же с чего-то начинать, — пожал плечами Шерлок и отставил в сторону кружку с холодным чаем, который миссис Хадсон принесла два часа назад.
— Ты прекрасно знаешь, что я переживаю за тебя… — Шерлок моментально окинул брата взором. — Я пообещал нашим родителям, что буду заботиться о тебе и недр…
— При разговоре со мной, когда ты произносишь словосочетание «наши родители», имей в виду упоминать только маму, — перебил Шерлок.
— Хорошо, братец мой, — Майкфорт язвительно улыбнулся. — Мама просила меня заботится о тебе, после той ситуации, что произошла…
— Хватит! — перебил Холмс–младший. — Что ты хочешь от меня? — он устало ссутулился и уткнулся лицом в ладони.
— Мне важна правда.
— Боже, Майкрофт, ты «Британское правительство», ты можешь найти любую информацию по щелчку пальца… Так в чём проблема доставать расспросами меня?
— Хотел узнать информацию лично от тебя.
Шерлок усмехнулся, откинул голову на кресло и закрыл глаза. Майкрофт сказал что-то ещё, но Шерлок пропустил это мимо ушей. Холмс-старший нахмурился крайне неуважительному поведению брата, но он хорошо его знал, поэтому взял зонтик и направился к выходу, ведь такая реакция говорила об одном: «я больше не намерен тебя слушать». Шерлок приоткрыл один глаз, услышав удаляющиеся шаги из комнаты: