Странно. Ответного сообщения не пришло, хотя обычно Шерлок отвечает спустя минуту.
***
Джон зашёл в кабинет и сразу же плюхнулся в кресло. На его лице можно было прочитать сразу: «Я-не-буду-отвечать-на-Ваши-вопросы». Тем не менее мисс Милтон задала ему парочку вопросов, но ничего не получив в ответ, сдалась.
— Хорошо, Джон, давай поговорим о том, о чём хочешь ты? — задала она новый вопрос самым спокойным тоном на планете.
— А если я не хочу ни о чем говорить? — закрыв глаза и откинувшись на спинку стула, решил узнать Джон.
— Джон, попытка самоубийства — это не шутки, — психолог по-прежнему сохраняла нечеловеческое спокойствие.
— Ах, да, точно, как я мог забыть, — Джон так и сидел, откинувшись на кресле, его этот разговор нисколько не интересовал.
— Ты понимаешь, что если ты не будешь взаимодействовать со специалистами, то никого будущего у тебя не будет, — мисс Милтон решила донести информацию таким способом.
— Всё равно! — отмахнулся Джон и продолжил рассматривать небо, усыпанное звёздами, которое представил сам себе, чтобы немного отвлечься от бездарного разговора с психологом.
— Я так понимаю, что сегодня у тебя нет настроения общаться со мной, — она повертела ручку в руках и продолжила: — Давай тогда встретимся в воскресенье и спокойно всё обсудим. Прошу тебя, Джон, чтобы ты услышал меня… На кону твоё дальнейшее будущее. Ты не обязан губить себя из-за одной неудачной ошибки.
— Это была не ошибка…— Джон замолчал, подбирая слова, а психолог заметно напряглась. — Это был порыв отчаяния, который неудачно перешёл в попытку суицида, — закончил он и беспокойно начал рассматривать всю комнату. На стене гордо в рамочке висел диплом и Джон про себя отметил, что наличие диплома не всегда делает из человека специалиста. Рядом с креслом в горшке стоял одиночный фикус. Ватсон вспомнил, что в школьном кабинете психолога тоже рядом с креслом стояли пару фикусов, отметив про себя, что это, возможно, любимый цветок мисс Милтон, Джон переключился на стол и начал вертеть в руках всё, до чего мог дотянуться. Осмотрев миниатюрный кактус в хрустальном горшке со всякими блёстками, он наконец успокоился.
— Не желаешь сыграть в шахматы? — невзначай поинтересовалась мисс Милтон, оставив в голове заметку о чересчур встревоженном поведении Джона. Он кивнул и психолог, улыбнувшись, отодвинула ящичек стола, достала шахматы и положила их на стол. Джон выбрал сторону белых шахмат. До конца приёма оставалось ещё около десяти минут. Юноша проиграл несколько раз подряд и вместо того, чтобы посчитать это за нелепую череду случайностей, Джон спросил, где она так научилась играть? И получил ответ, который дал понять, почему он так безнадёжно проигрывает. Мисс Милтон в детстве была чемпионкой по шахматам. Простая беседа интересовала Джона куда больше, чем ненужные, по его мнению, вопросы. Девушка делала пометки, связанные с речью, мыслями и поведением юноши. Психолог по ходу игры задавала Джону разные вопросы из жизни и детства. Прежде чем ответить, он обдумывал каждый вопрос по несколько раз и, когда ответ его устраивал, выкладывал его мисс Милтон. Конечно, он старался избегать вопросы связанные с детством, потому что тогда это были самые сложные времена. А что мог сделать ребёнок в два раза ниже своего кошмара, в три-четыре раза меньше его в комплекции и в бесконечном множестве меньше его по силе? Ничего! Джон в свои семнадцать-то лет знал, что не справится с отцом, а там был ещё совсем ребёнок, который верил, что это не его отец, а чудище, просто в облике отца. Он верил, что на самом деле его отец где–нибудь неподалёку, он ищет его и обязательно спасёт, нужно только чуть-чуть подождать, потерпеть… Но с каждым годом, Джон всё больше начинал верить в ужасную реальность: чудовище, с которым он живёт — его настоящий родной отец. Кажется, он выпал из реальности, потому что мисс Милтон начала тормошить его за плечи. Джон взглянул на часы — время приёма закончилось. Он почувствовал, как шквал эмоций накатывает на него с головой, поэтому поспешил как можно скорее убежать в уборную, чтобы превести себя в порядок. Вроде такие давние воспоминания, но так повлияли на него. По дороге он столкнулся с какой-то девушкой, впоследствии из её рук упали бумаги и разлетелись по всей комнате, Джон не извинился, ему было не до этого. Оказавшись в туалете, Джон задумался: когда отец нашёл его в луже крови, почувствовал ли он хоть немного свою вину? Или счёл сына психически нездоровым? Что вообще он чувствовал? Пожалел ли он о своих поступках? Испытал ли угрызения совести? Когда–нибудь Джон обязательно спросит его об этом. Сейчас он сидел в кабинке туалета и, поджав ноги, не мог успокоиться. Он кусал губы, вытирал рукавом свитера слёзы с щёк, но они продолжали лить из глаз.
Ему удалось успокоиться лишь спустя несколько часов, и придя в себя он обнаружил, что Шерлок до сих пор не ответил на сообщение.
14:07
ДВ: «Надеюсь, ты в порядке»
Джон вышел из кабинки, умыл лицо и поспешил покинуть здание. Оказавшись на свежем воздухе, юноша присел на лавочку. Его взору открылся поток людей. Одни куда-то спешили, другие смеялись в компании своих друзей, а третьи играли и смеялись вместе со своим маленьким сыном. Родители, которые любят своего ребёнка всем сердцем. И Джон был счастлив, что в мире есть такие семьи. Не было никакой зависти, он правда был счастлив, что ребёнок родился в любящей семье. На глаза вновь наворачивались слёзы, от понимая, что он никогда не испытает любовь и заботу со стороны родителей. С щеки скатилась слеза и Джон утер её рукавом кофты. Хватит ему на сегодня слёз.
flashback
Джону одиннадцать лет. За окном вечер. На календаре последние деньки каникул. Он сидит за кухонным столом и смотрит мультики, как вдруг из прихожей доносится звук ключей, громко ударившихся о стеклянный шкаф. Джон сразу понял, что отец явился не в духе, поэтому выключил телевизор, чтобы не раздражать его ещё больше.
— Что на ужин? — зайдя в комнату, сразу спросил мужчина.
Мозг включил кнопку «SOS», но вряд-ли ему кто-то сейчас поможет, потому что он совершил великую оплошность. Мальчик так заинтересовался мультиками, что забыл приготовить ужин, о котором, уходя на работу, просил отец.
— Пап, прости, я забыл приготовить еду, — прошептал мальчик, опустив голову и комкая пальцами угол скатерти.
Глядя на отца исподлобья, он видел как тот начал трястись от злости, а после начался кошмар. Отец «наградил» сына пощёчиной, затем выволок его из-за стола за шкирку, как провинившегося котёнка и отхлестал ещё. Когда мальчик в слезах упал на пол, мужчину окончательно взбесил сын-нытик, и он в целях профилактики, добавил ещё пару ударов.
— Не ной! Выглядишь как баба! — сквозь зубы, процедил отец.
Щёки горели огнём. И с тех пор, Джон больше никогда не плакал в присутствии отца. Он позволял эмоциям взять вверх, лишь когда оставался наедине с самим собой.
end flashback
Вспоминать своё детство было неимоверно больно, потому что в нём нет ничего счастливого. Ни одного светлого воспоминания. Далёкое детство, когда ещё была жива мама, начинает забываться. На место радостных воспоминаний приходят оскорбления, крики и избиения отца, которые запомнились навсегда.
«Хватит вспоминать прошлое, что причиняет боль, лучше займись будущим» — подкинул умную «мыслишку» мозг.
Усмехнувшись, Джон набрал номер Шерлока, но тот вновь не ответил на звонок, тогда Ватсон опять написал сообщение, решив, что если Холмс не ответит на него в течении нескольких минут, то он отправится к нему. Странное чувство раздирало его изнутри, а мозг подкидывал не лучшие мысли. Юноша встал с лавочки и поймал такси.
— Бейкер-Стрит, пожалуйста, — сказал юноша, садясь в такси.
14:39
ДВ: «Шерлок, ответь, пожалуйста».
ДВ: «Ты дома?»
ДВ: «Я сейчас приеду».
Стоило Джону отправить последнее сообщение, как ответ на SMS пришёл незамедлительно.
14:41
ШХ: «Со мной всё в порядке! Не нужно никуда приезжать».
Джон пожал плечами, не понимая, что могло произойти вчера, ведь вроде всё было хорошо, они не ругались, даже голос друг на друга не повышали, а на утро Шерлок бесследно исчезает, затем не берёт трубки и не отвечает на сообщения…