— Знаешь, ведь два человека могут быть разбиты, но постепенно они начнут восстанавливаться за счёт друг друга. И это будет взаимно. Один будет отдавать своё тепло, зная, что не окажется в холоде, потому что второй не допустит этого.
— Джон… — прошептал Шерлок. — Ты можешь уйти?
— Нет, — отрезал Ватсон. — Я не оставлю тебя одного в таком состоянии.
— Уйди! Пожалуйста… — не поднимая головы, более настойчиво просил Холмс.
Джон заметил слезу, что скатилась с щеки брюнета и упала на пол. Тот поспешно вытер щёку тыльной стороной ладони.
— Шерлок, посмотри на меня… — Холмс отрицательно покачал головой.
Джон коснулся щеки Шерлока, стирая большим пальцем новую слезу, скатившуюся с уголка глаза. Он прикрыл глаза, наклонил голову, запоминая кожей теплоту ладони. Шерлок поднял голову и Джон заметил слёзы, застывшие в таких красивых изумрудных глазах. Юноша встал на ноги, растегнул куртку и, кинув её на пол, протянул Шерлоку руки. Тот медленно вложил свои ладони и Джон, сжав их, стал помогать Холмсу подняться, а после нежно обнял брюнета за талию, прислонившись к нему всем телом. Шерлок без раздумий ответил на объятья, опустив голову на ключицу юноши. Ему так давно не хватало тепла, исходившего от Джона. Запаха его парфюма и сладкого запаха шампуня. Была бы его воля, он бы никогда не отпустил Джона, но всему рано или поздно наступает конец. Никто не в праве был видеть Шерлока таким… отстранённым, слабым, стоящего в слезах. Никто, кроме Джона. Лишь ему брюнет открывал свою душу полностью.
— Хочешь чай? — предложил Джон, отстранившись от Холмса. Он больше не мог сопротивляться мыслям, что где-то поблизости притаился отец. Его глаза мерещились Джону повсюду, стоило лишь оказаться в компании Шерлока. Кажется шутки кончились и ему нужна реальная помощь специалиста, иначе он сойдёт с ума.
— Можно, — ответил Шерлок, чувствуя себя гораздо лучше, чем полчаса назад.
Юноша ушёл на кухню, включил чайник и приготовил две чашки. Скрестив руки на груди, Джон пытался собрать мысли в кучу и выдать вполне разумный вопрос, но как назло ничего не приходило в голову. Из размышлений его вывел Шерлок, сев за стол.
— Джон, не бери в голову, это был эксперимент, — соврал Холмс, опустив взгляд. Если врать, то не прямо в глаза.
— Да? — Джон заваривал чай, сдерживая себя, чтобы не перейти на крик. Неужели Холмс считал, что закатанные рукава он сможет объяснить «экспериментом?» Если да, то Ватсон с сегодняшнего дня начнёт сомневаться в его гениальном уме. — В общем, Шерлок, я не буду лезть к тебе с расспросами, но если захочешь поделиться, то я безусловно выслушаю тебя. А пока я приму твою ложь, которую ты обозначил «экспериментом». — Джон повернулся к Шерлоку, протягивая чашку чая.
Ну уж нет, Шерлок никогда не откроет Джону правду, которая чуть не довела его до наркотиков. Хватило однажды, больше не хочется.
— Джон, не хочешь мороженое? Я знаю одно хорошее кафе неподалёку, — Шерлок улыбнулся одной из своих самых очаровательных улыбок, делая вид, что ничего не произошло.
Ватсон тяжело вздохнул, вспоминая зачем пришёл в эту квартиру. Он ничего не ответил на предложение Шерлока. Почесав затылок, Джон пытался сформулировалась свой вопрос.
— Шерлок… — выдавил он, сжимая пальцами тёплую кружку с чаем. — Я так привык находиться с тобой рядом, поэтому жить в разных квартирах я считаю полным абсурдом. А ещё, ты как хочешь, но я не оставлю тебя одного, после всего случившегося, — закончил Джон, делая глоток чая.
Шерлок даже не стал противиться этой затее, потому что хорошо знал, что Джон его не оставит. Он бы поступил точно также.
Они не смогли решить в каком доме остаться, поэтому Джон подбросил монетку. Орёл — Бейкер-Стрит, решка — Паддингтон-Стрит. Монета приземлилась орлом вниз, а значит Шерлоку придётся собирать свои вещи. Ухмыльнувшись, брюнет встал из-за стола и скрылся в спальне. Он не собирался спорить с Ватсоном, это было бы бесполезной тратой времени для обоих. Приведя себя в относительный порядок, Холмс открыл дверь и вернулся на кухню, где по-прежнему сидел Джон и читал какую-то газету.
— Никогда не видел смысла в газетах, — складывая её пополам и убирая на стол, произнёс Ватсон. — В основном в них пишут то, что неинтересно людям.
— Соглашусь, — ответил Холмс, наклонившись вперёд и слегка толкнув Джона в плечо. — Пойдём, мы ещё должны успеть в кафе. Хочу мороженое.
Джон немного смутился, что Шерлок оказался так близко. Юноша сразу уронил свой взгляд на губы, но быстро сориентировался, переключив внимание на запах парфюма, а уже после на слова, которые говорил брюнет. Он упрямо уверял себя в том, что любовь между двумя мужчинами невозможна, даже, если твоё сердце уже любит.
И всё же Холмсу удалось привести Ватсона в кафе. Забрав мороженое, они решили пройтись до дома пешком, так сказать, прогуляться, подышать свежим воздухом (конечно, в Лондоне его ведь полно…). По дороге они разговаривали на абсолютно разные темы, смеялись.
— Джон, поделись мороженым, — то-ли в шутку, то-ли всерьёз, произнёс Шерлок, видя, что юноша не прикоснулся к десерту.
— Держи, — остановившись, Ватсон протянул Холмсу рожок. Брюнет окинул юношу недоверчивым взглядом. Когда он потянулся за «сладким холодом», Джон очень резко приблизил пломбир к лицу и коснулся носа, оставив белый след, а после вручил Шерлоку рожок и, взяв ноги в руки, пустился бежать.
— Я знал, что ты что-то задумал, — прокричал Шерлок, пускаясь в погоню за юношей. Догнав, Холмс схватил его за руку, а после прижал к себе и измазал Джона в ответ.
Джон извивался как мог, но ничего не помогло. Домой они вернулись испачканные, но зато счастливые.
***
Прошёл день, третий, пятый, неделя, а кошмары всё не прекращались. Из-за этого Джон почти перестал спать по ночам, вместо этого он спал днём, когда в комнатах было светло и вокруг не мерещились всякие ужасные вещи. Юноша стал раздражительным, сонливым, злым. Теперь в его кошмары проник Шерлок, которого отец постоянно убивал. В каком бы сне не находился Джон, исход был один — убийство Шерлока. Это всегда служило пробуждением со сбитым дыханием и полными страха глазами.
Джон наотрез отказывался контактировать с психологом и психотерапевтом, приходя к ним, он молча отсиживался всю консультацию. Его раздражала любая мелочь, даже самая незначительная. За три консультации с психологом, Джон смог немного открыться ей с другой стороны. За «дружескими» беседами и игрой в шахматы, девушка узнавала о парне намного больше, чем за вопросами, которые Ватсон оставлял без ответов. На четвёртой консультации Джон отказался от игры в шахматы и всё оставшееся время сидел молча, смотря в определённую точку, но иногда отводя глаза на некоторый декор кабинета. Мисс Милтон поняла сразу, что случилось то, о чём Джон не хочет никому рассказывать.
Шерлок, заметив ухудшающее состояние друга, решил узнать в чём проблема. Он перестал применять дедукцию к Джону ещё на третий день знакомства.
— Джон, ты не хочешь со мной поговорить? — спокойно поинтересовался Холмс.
— Ты ведь читаешь людей как книгу, так в чём проблема прочесть меня? — Джон уставил на него свой взгляд и Шерлок заметил в нём усталость, обиду и боль. Те, когда-то синие глаза, которые он полюбил, были тусклыми и безжизненными.
Душевные метания и самокопание сдавливали глотку, перекрывая доступ к кислороду, отчего голова становилась тяжёлой.
— Я не хочу читать тебя, словно книгу, я считаю это неправильным по отношению к тебе, потому что знаю, если ты захочешь со мной чем-то поделиться, ты это обязательно сделаешь, — Шерлок говорил искренне.
— Я ни с кем не хочу больше разговаривать, — голос Ватсона был отстранённым. Казалось, что это был вовсе не тот Джон, которого знал Холмс.
— Случилось что-то серьёзное, ведь так?
— Ты легко можешь прочесть меня, помни об этом, Шерлок, как и прочитывал всех, — тон был насмешливым, но слезящиеся глаза выдавали его.
Шерлок сделал шаг навстречу и попытался обнять Джона, но тот отступил назад и выставил перед собой руки.