Загомонили все и директору пришлось кричать:
— Сейчас мы проводим испытания и готовим доклад императору! Прошу отнестись с пониманием и не пытаться убить Грина, поскольку даже боевые маги высшей категории ему не конкуренты!
— Кранты тебе, хлопчик! — ехидно произнёс Здец. — Всегда найдутся дебилы, желяющие проверить – правда голова треснет, если ей биться о стену или нет…
— Но зачем он так? — напрягся Грин.
— Затем, что он не полный идиот, в отличии от тебя, и понимает, что нет смысла отрицать очевидные вещи, когда проще преподать всё в выгодном для себя свете. Учись, студент.
— Но занятия никто не отменял! — меж тем продолжил директор и хлопнул в ладоши: — Перемена скоро закончится, обсудите всё позже!
Ученики стали расходиться, с нескрываемым интересом поглядывая на Грина и думая как бы половчее втереться к нему в доверие.
— Извините… — пробасил Кёрт, чувствующий себя дураком.
— Да пофиг, — усмехнулся Грин, — я бы так же поступил. Пойдёмте поедим и наведаемся к Милионе.
Лейна окончательно запуталась и весь обед только механически жевала, а ребята её ни о чём не спрашивали. Кёрт оказался хорошим, простым парнем и довольно быстро нашёл общий язык с Паком и Грином.
— Новые члены группы это хорошо! Подумаю пока программу обучения… — выдал Здец и Грин поперхнулся, едва подумав о том, ка́к именно нужно попадать на те уроки.
Они закончили трапезу и отправились подлечиться и на занятия. Усталый парень лет восемнадцати, с чёрными кругами под глазами собрал посуду с их стола и поспешил на кухню, но оступился и грохнул об пол дорогой фарфор под обидный хохот богатенькой молодёжи.
— Проклятье! Выметайся криворукий бездарь! — кричал и лупил парня мойщик посуды. — Зря я послушал твою мать и взял тебя! Она заплатит за каждую тарелку! Слышишь? Сотню монет за каждую!
Получив заслуженный пинок, парень побрёл прочь из академии, где не сумел проработать и дня. Он уже не плакал, поскольку слёз за эти годы не осталось. Всё меньше и меньше мест оставалось в городе, где бы не знали Безнадёжного Миха.
Как бы парень не старался – у него ничего не выходило. Он сменил уже такое количество мест работы, что давно сбился со счёта. Мих искренне желал обрести профессию, зарабатывать деньги и кормить семью, но неудачи преследовали его, будто проклятого.
Впервые, ещё будучи довольно крепким ребёнком, он устроился подмастерьем к кузнецу и неловко уронил заготовку. Да так уронил, что проработавшая два десятка лет кузня вспыхнула и сгорела, словно была не из камня, а из соломы. Кузнец тогда, хоть и осенил себя божественным жестом, но дал парню второй шанс. Во второй раз кузня сгорела вместе с домом…
Потом был помощником повара и просто мыл овощи, но десять человек отравились, хотя никто не связывал его с тем событием, до тех пор, пока он едва не сварил хозяина заживо, опрокинув большую кастрюлю с кипятком.
После, попав в ученики к плотнику, он старался изо всех сил, но уже на второй день едва не убил старика отлетевшей чуркой. Да и вообще, пилил криво, хотя использовал шаблон, клеил плохо, а всё, что удавалось худо-бедно закончить, ломалось при первом же использовании.
Затем помогал каменщику и в первый же день едва не утопил беднягу в растворе, когда уронил подносимый кирпич. Скачущий на одной ноге, бранящийся мастер упал с невысокой стены в глубокую ванну, где мешали раствор, а ему на голову рухнула лопата, об которую Мих запнулся, когда поспешил на помощь.
До старика сапожники уже доходили подобные хохмы, но тот мудро говорил, что не бывает необучаемых людей, а бывают плохие учителя! Как же он ошибался…
Мих сразу сломал два шила, которые пережили последнюю войну пару тысяч пар обуви. Следующей на очереди оказалась универсальная колодка из редкого и очень твёрдого дерева, как говорил плотник, но парень расколол её на три куска единственным маленьким гвоздиком.
Послав к демонам ржущих каменщика и плотника, сапожник принёс богатую жертву богам и всё-таки смог закончить пару сапог с помощью Миха. Гордый собой он надел обновку и демонстративно прошёлся перед хихикающими мужиками. К вечеру его ноги опухли и стали чернеть. Пришлось отдать три сотни монет целителю и ждать пять дней, прежде чем отвесить непутёвому ученику знатного пинка и выпроводить на все четыре стороны.