22 октября братья прибыли в Эдинбург. Сняли квартиру, чересчур шикарную для студентов, вообще жили широко: ружья, лошади, дорогие сигары, Чарлз в письмах отцу доказывал, что покупки дешевы и на квартире даже удалось сэкономить, сообщал, что хозяйка — «чистоплотная и благородная старушка», что по утрам они с братом ездят верхом, ходили в театр на знаменитую актрису, были в церкви и проповедь — «о радость! — длилась всего 20 минут» и вообще он в восторге. Увы, скоро все пошло прахом.
Эдинбург, куда ехали изучать медицину со всей Европы, был космополитичным, инакомыслие не преследовалось, эволюционные идеи французов свободно обсуждались; полно иностранцев, даже свободным негром, имеющим профессию, никого не удивишь. Студентам, в отличие от Англии, предоставлялась полная свобода. Никого не волновало, посещает ли студент лекции, сдает ли экзамены, ходит ли в церковь, где, как и с кем живет. Многие превращались в гуляк, но те, кто смог заставить себя учиться, становились классными специалистами. Чарлзу, похоже, светил первый вариант. Лекций он не признавал: все есть в книгах. Взял в библиотеке «Оптику» Ньютона, «Зоологию» Флеминга. Регулярно платил за один предмет — «Внутренние болезни», но и его прогуливал. Интересовала его только химия. Остальные занятия были «дрянь», преподаватели «тупые». В письмах сестрам (старшая, Марианна, вышла замуж и жила отдельно) он называл занятия профессора анатомии Монро, считавшегося блестящим лектором, «нудными и бестолковыми», профессора фармакологии Дункана — «тошнотворной скучищей». Сестры в ответ передавали слова отца: ругается за «непростительное поведение». Тиран? Но как реагировать, если дитя прогуливает, профессию получать не хочет и преподавателей зовет тупицами?
Сюзанна — Чарлзу, 26 марта 1826 года: «Я должна передать тебе от папы кое-что, что, боюсь, тебе не понравится: он не одобряет твое решение выбирать, какие лекции посещать, а какие нет; он считает, что ты пока не можешь знать, что тебе пригодится в будущем; если будешь продолжать в том же духе, папа сочтет твое обучение бесполезным; он был очень расстроен, узнав, что ты собираешься бросить учебу и приехать на каникулы раньше окончания семестра, и я надеюсь, ты этого не сделаешь… Щенок стал такой толстый, что едва ходит. На прошлой неделе мы испугались, что он отравился краской, потому что в доме были маляры, но все обошлось… Зря ты ходишь по театрам, ведь ты из-за этого не высыпаешься, лучше бы ты занялся образованием…» Чарлз — Каролине, 3 апреля: «Понимаю, как неблагодарен я был к вам всем за вашу доброту и сколько хлопот вам доставлял, будучи ребенком… Очень вас люблю… Читаю по твоему указанию Библию… Пожалуйста, попроси у папы еще 10 фунтов!»
Отец пытался заинтересовать сына, попросил знакомого водить его на заседания Королевского общества, но там мальчишке понравилось только выступление Диккенса. Окончательное отвращение к медицине вызвала практика в больнице. Операции делались без наркоза, больные страшно кричали, два раза он выдержал, на третий, когда оперировали ребенка, позорно бежал. Зато нашел новое увлечение — делать чучела птиц. Преподавал это искусство Джон Эдмонстон, беглый раб из Гвианы, привезенный в Шотландию путешественником Уотертоуном, «очень эрудированный человек». Деньги на уроки отец дал, как давал на лошадей, сигары и галстуки. Финансовых рычагов он никогда не использовал.
Первые студенческие каникулы: пешеходная прогулка с однокурсниками по Уэльсу, там встретились с Каролиной и продолжили путешествие верхом. Чарлз прочел книгу по орнитологии Гилберта Уайта, священника и натуралиста (в тогдашней Англии каждый второй сельский пастор увлекался наукой), заинтересовался. Жуки, минералы, птицы: ясно, что все его интересы — в области естествознания. Но естественных наук в современном виде не существовало; изучение природы было преимущественно уделом любителей. Он решил, что будет любителем. Деньги? Папа даст…
Но сказать отцу, что бросит учебу, он не решился. 6 ноября вернулся в Эдинбург (один: Эразм перевелся обратно в Кембридж), оплатил курсы «Практическая медицина» и «Акушерство», лекциями пренебрегал, зато ходил в музей естествознания и на заседания Королевского общества. Завел друзей, серьезных, старше себя, интересовавшихся естествознанием, все они — У. Эйнсуорт, Д. Колдстрим и У. Эрдинг — потом преуспеют в науке. Эйнсуорт посещал курс геологии, Чарлз тоже пошел: он подхватывал увлечения каждого встречного. Но нашел геологию «самой скучной наукой в мире» и решил «никогда, пока я буду жив, не читать книг по геологии и не заниматься ею». Если бы кто-то сказал ему, что он сделает в геологию значительный вклад, он бы не поверил. Пока количество наук, которыми он хотел «никогда не заниматься», все увеличивалось.