Велосипеды неспешно катились по улице, позвякивая бутылками, которые были сложены в сумку и привязаны к багажнику. Это была не просто велопрогулка: девочки заранее договорились, что с утра поедут сдавать тару. У Алены был самый большой пакет. Бабушка вечно ругала ее за то, что она покупает молоко в бутылках, так как оно стоило ровно наполовину дороже, чем молоко в пакете. Но Алена все равно брала с полки бутылку, зная, что потом ее можно будет сдать и купить новые наклейки для журнала, конфеты или бутылку вкусного «Дюшеса», которую потом тоже можно будет сдать. Пункт приема стеклотары находился прямо за магазином и представлял собой ветхое деревянное сооружение наподобие старого сарая.
— Еще закрыто! — крикнула Алена подругам, которые снимали свои увесистые сумки с багажника. — Но, к сожалению, мы не первые!
Перед пунктом уже сидело человек пять. Местные алкоголики прятались в тени деревьев от утреннего жаркого солнца. Они лежали на спине и попивали холодное пиво, опустошая новую тару для сдачи. Девочки положили велосипеды на траву и сели недалеко от них. Саша заговорила первая.
— Слушайте, а вы видели эту девочку Женю? — она жевала травинку, пытаясь пропустить ее сквозь небольшую щель в зубах.
Алена молчала. Она решила сначала послушать, что скажут остальные, перед тем, как рассказать свою историю.
— Я только знаю, что она инвалид и ездит в специальном кресле на колесах. Мне мама рассказывала, — равнодушно сказала Таня. — Говорят, что она очень страшная. У нее изуродовано лицо, и она не может говорить!
— Да ладно! — воскликнула Саша. — И на кого она похожа?
— На страшную жабу, — усмехнулась Инна.
Алена нахмурила брови, переваривая информацию.
— А чего ты молчишь, Алена? — язвительно спросила Инна. — Ты же видела ее!
Алена растерялась, не ожидая, что Инна будет вспоминать тот случай. Все взгляды устремились на нее.
— А почему ты нам не рассказывала? — спросила Валя.
— Не успела еще, — замялась Алена. — Вылетело из головы.
— Ну так расскажи, какая она! Она действительно уродка? — спросила Инна. — Алена через забор подсматривала за ней, а потом разбросала все бревна соседей, — торжествующе выпалила она.
Алена захотела встать и хорошенько отлупить Инну за ее противный язык. Ей не нравилось, что Инна общалась с девочками, но она была лучшей подругой Саши, а та все время таскала ее за собой.
Инна была очень худой девочкой невысокого роста с мелкими чертами лица, которые придавали ей сходство с изможденной голодом мышью. Короткие волосы казались очень редкими, но пострижены были модно — прическа называлась «каре на ножке» и была очень популярной среди подростков. В компании Инна считала себя самой красивой и умной. Она не стесняясь стремилась доказать это всем, демонстрируя свое превосходство над другими. Ее злой язык был таким острым, что, когда слова вылетали изо рта, казалось, они разрезают воздух на мелкие кусочки.
— Никакая она не жаба! — с обидой в голосе сказала Алена. — Я, конечно, не видела ее лица близко, но уверена, что с ним все в порядке. Бабушка сказала, что Женя не может ходить и плохо говорит, но она обязательно поправится. Просто нужно много времени.
— Вранье! — фыркнула Инна. — Моя мама разговаривала с ее мамой, и та сказала, что Женя не поправится никогда! — она произнесла это таким тоном, как будто была рада тому, что девочка так и не сможет ходить.
— А мне бабушка сказала наоборот! — Алена встала с земли. — Моя бабушка никогда не врет! А ты дура, Инка! Дура! Дура! Дура! — она топала ногами по земле, поднимая песок, который кружился в спонтанном танце. Из глаз хлынули слезы. Она смотрела на равнодушные лица подруг и не понимала, почему они молчат.
— Как ты можешь так говорить, Инна?! Неужели тебе ее не жалко?
— Ни капельки. Раз она такой уродилась, значит, заслужила это! Мама говорит, что в жизни каждому достается по заслугам!
— Если ты сейчас не замолчишь, то я побью тебя! Клянусь, я побью тебя!