Ну а дальше правда кончилась, желтая пресса запестрела сообщениями былой давности, снова утверждалось, что компании были предъявлены иски, но на этот раз уже настоящие и даже приводились достоверные данные, вот только с количеством нулей ошиблись. И снова начали судачить об управляющем, который готовится сбежать уже по настоящему, о том, что билеты на его имя были заказаны неизвестным лицом ни слова. Акции Клоенс сначала нехотя, но все же стали подвигаться по цене, и только к вечеру следующего дня рухнули до нужной нам цены.
На этот раз мы не стали довольствоваться минимально необходимым количеством акций, скупали все, до чего могли дотянуться, ведь каждая акция это теперь деньги. Заподозрив очередное мошенничество руководство биржи заблокировало продажу акций, тем самым остановив торги до прояснения ситуации и этого момента мы ждали. То, что биржа отказывается торговать, еще не означает полного запрета на продажу акций, продают, правда механизм продажи получается иным, продаются не сами ценные бумаги, а права их использования, а это обходится раза в три дешевле прямой покупки. Что ж, список держателей ценных бумаг у нас был, и половина из них согласились на различных условиях уступить нам свои права. Когда на бирже сняли ограничения, акции Клоенс перестали падать в цене и все заговорили о прекращении атаки на компанию, но это было не так, у нас в управлении оказалось до сорока процентов голосующих акций, а такой большой пакет позволял сделать с компанией все что душа желает. Собственно говоря, этим мы и хотели воспользоваться.
Последующие переговоры через адвокатскую контору с руководством компании длились в течение месяца и закончились полным консенсусом, хотя это не совсем верно — основным акционерам, по существу владельцам компании, был поставлен ультиматум, либо продажа активов по частям, либо коллапс и постепенное умирание предприятия от многочисленных исков. Последнее им показалось бОльшим злом, так как в связи с блокировкой выплат дивидендов, привилегированные акции должны были превратиться в голосующие, а в этом случае их потери могли быть еще больше.
Ждать продажи активов мы не стали, процесс этот длительный, а у нас коротких кредитов по горло, пришлось свои права переуступить тем, кто готов был подождать. В конечном итоге на этой операции мы заработали двадцать два миллиона франков, могли бы и больше, но время для нас более важный фактор, пора было выходить на международный уровень, внутри Франции сейчас обозначился подъем экономики, поэтому таким спекулянтам как мы здесь делать особо нечего. Ныне мы своей взор обратим сначала на рынок ценных бумаг США, у них там в этом году тоже обозначилось нечто вроде финансового мини кризиса, а потом займемся Бразилией, там вроде как пришло к власти про социалистическое правительство, в образовавшейся финансовой неразберихе можно хорошо поживиться. А как только у нас накопится достаточно средств, попробуем на зуб прочность золотого стандарта. Как бы не появилось головокружение от успехов, а то ведь каждый раз в таких делах мы ходим по краю, вмешается какой-нибудь серьезный игрок и пойдет все прахом в одночасье.
От общей заработанной суммы отделил два миллиона, на которые заключил договор с лабораторией, находящейся при производителе телевизионных приемников фирмы CFT, это у нее СССР приобретет первые цветные телевизоры в 1967 году. Сначала я попытался привлечь саму фирму к финансированию разработки цветных кинескопов со щелевой маской, но получил жесткий отказ, руководство не воспринимало меня серьезно, так что пришлось утереться и взяться за финансирование нужных мне работ самостоятельно.
Для того, чтобы в будущем вернуть все свои затраты с лихвой, составил соглашение так, что все полученное в процессе исследований становилось моей собственностью, а уж как сделать так, чтобы потом этими разработками не смогли воспользоваться без моего согласия я сумею. Думаю, руководство CFT еще не раз проклянет свою жадность.
Кстати, в августе СССР отчитался об освоении планарной технологии изготовления транзисторов, правда пока им удалось получить кремниевую подложку всего тридцать миллиметров в диаметре, но и это для советских инженеров огромный успех. От распиловки и корпусировки транзисторов мы отказались еще в самом начале, незачем дразнить ВПК, ведь эта операция у них сейчас самая затратная, так будет, пока не перейдут на массовое производство и не смонтируют автоматизированные линии. В этот момент наша инженерная группа отрабатывает технологию транзисторной сборки, пока запихиваем по три транзистора в один корпус, вполне достаточно, больше не требуется иначе надо что-то придумывать с увеличением плотности монтажа, а это сейчас не актуально, может быть позже.