Теперь главный вопрос, нужно ли мне такое счастье, как контакт? Вообще-то, никаким боком, прямые контакты опасны и вредны, информация будущего у них есть от резидента, его готовили, а что может сообщить тот, кто здесь оказался случайно? Или все не так?
Какой из этих рассуждений следует вывод? Допустим, ошибка по времени переноса на тридцать лет перечеркнула все усилия подготовки резидента, то есть в него закачивали совсем не те знания, которые нужны в пятидесятых. Такое допущение вполне не противоречиво, тогда даже мои, прямо так скажем, невеликие знания им нужны. Но мне от этого легче не станет, ни один здравомыслящий ныне деятель из одиночной камеры такого человека как я даже под присмотром на свободу не выпустит. Будет современный узник замка Иф. И дело даже не в том, что я могу попасть к моральным уродам, коих там на сегодняшний день каждый второй, а в том, что интересы государства в это время превыше всего, сначала выпотрошат все что мне известно обычными методами, а потом перейдут на химию, простимулируют память так сказать. В итоге, в лучшем случае, из меня получится овощ, который и прикончить не жалко, чтобы не тратиться на поддержку его жизненных функций.
Многие псевдопатриоты в мое время наверняка стали бы кричать, что это злобные фантазии, что во всех службах работали исключительно человеколюбивые сотрудники, мухи не обидят. Муху может, и не обидят, летает сволочь быстро, хрен поймаешь, а человек для них просто функция, продифференцируют и решат, то есть порешат, не задумываясь.
А если глянуть под другим углом? Все же пойти на контакт, но разыграть своего рода спектакль, чтобы у них сложилось впечатление, что я уже давно не одиночка и за мной тоже стоит сила. Будут ли они в этом случае продолжать поиски? Будут! Но уже не так нагло, искать загнанного индивидуалиста сложно, но можно, а бодаться с организацией, да на чужой территории, это не вам не легкая прогулка. Что-то в этом есть.
Думал над этим долго, и решил, что блеф оправдан. Теперь осталось продумать, как именно можно организовать встречу и обеспечить прикрытие. И тут бью себя по глупой бестолковке, вот до чего же я туп, у меня же Симон есть, а он не далеко не простой телохранитель, за ним сила, проговорился как-то в пылу откровенности, что не понаслышке знаком с работой армейской разведки. Вот пусть он и ломает голову, а у меня другая задача, надо как-то обосновать контакт, без благословения Дюпона ничего не выйдет, осталось придумать, как его уговорить, хотя чего тут думать, надо только вспомнить изречение Томаса Джозефа Даннинга, которое у нас приписывали Карлу Маркусу:
"Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы."
О трехстах процентах речи не идет, но пятьдесят вполне достижимо, не думаю, что месье Жиль устоит перед таким соблазном.
Подходящий момент наступил, когда мы всей группой подводили итоги нашей весенне-летней биржевой, и не только, деятельности, естественно торжественная часть этого мероприятия проходила в ресторане. В зале оказалось довольно-таки душно, и мы толпой рванули на улицу глотнуть свежего воздуха, парни быстро проветрились и вернулись обратно за стол, а я решил еще немного постоять на ветерке и остыть. И в этот момент, ко мне подкатили два жлоба в серых костюмах, был бы жлоб один, никаких вопросов, но два, и одинаково одетых, это уже подозрительно. Ничего такого им от меня не понадобилось, искали какого-то парня, и на всякий случай проявили интерес к удачно подвернувшемуся на пути молодому человеку, думаю, эти ребята из сыскарей, потом еще задали пару вопросов, на которые я ответов предоставить им не мог. Расспрашивали бы и дальше, но тут на улицу выскочил Симон, он не успел вовремя среагировать на то, что я остался в одиночестве, жлобы сразу извинились и быстро ретировались.