— Не вижу проблем. — Хмыкнул я, и с этим действительно проблем не было, продукция уже с месяц копилась на складе в Клермон-Ферран.
— Тогда я за телефон, знакомства поднимать, хоть разведка и легка на подъем, но время все равно требуется.
Тут краем глаза замечаю, что месье Дюпон внимательно разглядывает меня
— Что? — Интересуюсь у него и на всякий случай поправляю одежду.
— Да я вот тут подумал, — задумчивого произносит он, по-прежнему с мерзкой улыбочкой осматривая меня, — девушкой ты бы смотрелся куда лучше.
Гляжу с укоризной на старого циника:
— Угу, еще один шутник на мою голову.
Сразу всплыли строки из "Гусарской баллады": — Корнет, вы женщина?; — А девкой был бы краше.
Через неделю в Советский Союз моей бывшей учительницы было написано письмо, где среди бла, бла, бла, было:
"Лечащий врач настоятельно рекомендовал мне посетить горные курорты Швейцарии, пришлось прислушаться к его советам, знающие люди рекомендовали курорт Церматт. Навел справки о нем и получил превосходные отзывы, остается надеяться, что отдыхающих в это время будет немного, это важно для меня, последнее время хочется побыть в тишине. Если дядя сможет меня там навестить, буду рад, на всякий случай забронирую ему в отеле Riffelhaus номер на имя Юзаса Григулявичуса с понедельника двадцать первого августа. Нужно предупредить его, что, несмотря на летнее время, в горах по вечерам бывает очень холодно, поэтому пусть обязательно возьмет с собой теплую одежду. Хорошо бы он мне привез фотографию моего друга Гапона, очень не хватает общения с ним, жалею, что не смогу навестить его в ближайшее время. Но таковы обстоятельства. С бесконечным уважением Мишель."
Перл про теплую одежду написал на всякий случай, так как вспомнил одну байку про нашего незадачливого агента, который сдуру направился на встречу по туристическому маршруту в пиджаке и шляпе. Странно, что он еще парашют с собой не прихватил.
Отправкой письма озаботился Симон, он его как-то переправил по своим каналам через дипломатов, иначе мы были не уверены, что оно дойдет вовремя, все-таки тотальная перлюстрация писем сильно задерживала почту, особенно из-за "железного занавеса".
— Берт, снимай правое колесо, там тоже надо заменить шкворень, — обратился Юлиас своему напарнику, — и пошевеливайся, до конца дня мы должны все закончить.
— Ты куда-то торопишься? — Откликнулся тот, ища в ящике нужную головку для торцового ключа. — Или у тебя еще, что-то появилось на примете?
— Нет, на горизонте у него чисто, просто он никак не может отвыкнуть, что можно не торопиться, — отозвался из дальнего угла Ален.
— Причем здесь это? — Начал оправдываться Юлиас, — Не хотелось бы упустить, если что-то появится.
— То есть, полмесяца ничего не было, а завтра может появиться, — расхохотался Берт, — давай не будем рвать жилы, а продолжим работать в прежнем режиме.
— Э нет, — тут же возразил Юлиас, — этот чертов грузовик, мне уже надоел, завтра я его видеть здесь не хочу. Надо его быстрее выкинуть во двор и забыть как кошмарный сон.
— И будешь пялиться на пустой гараж? Интересное решение.
— Пялиться не придется, здесь давно пора навести порядок, так что и на завтра работы хватит.
— А потом?
— Заткнись Берт, из-за твоих вопросов у меня начинает портиться настроение.
В приоткрытые створки ворот просунулась голова Джил, девушки, которую наняли сидеть на телефоне, впрочем, никто ее не нанимал, она сама прочно заняла это место. Но прогонять не спешили, знали, что она, как и все, отчаянно нуждается в деньгах, однако в отличие от остальных, которые отвечали только сами за себя, она содержала сестру, которая была на три года младше и еще не достигла совершеннолетия.
— Берт! — Заорала она. — Там по телефону Симон звонит, давай скорей.
Берт мотнул головой, удивляясь бесцеремонности двоюродной сестры погибшего друга, все-таки воспитанием ее никто долго не занимался, а такое обращение к человеку лет на пятнадцать старше по возрасту граничит с вульгарностью.