— А если засуха?
— А что засуха, пока мы ее предсказать не можем, — насупился министр, — это ведь стихийное бедствие, как тут угадаешь?
После этой фразы Шелепину осталось только развести руками, понятно, что пойти вразрез желанию Хрущева Сотников не может, стоит только заикнуться и будет снят с должности, здесь и так министры более двух лет не сидят. И что же теперь делать? Получается опять прав проводник, даже имея все козыри на руках что-то изменить невозможно, все понимают степень риска, но вынуждены слепо следовать за лидером, ибо иначе окажутся в опале. Даже если сейчас раскрыть всем источник информации, не поверят, а когда произойдет неизбежное, дружно начнут топтать, чтобы меньше обращали внимания на их роль в этом деле. Так что помалкивать надо и изыскивать иной способ заблокировать поручение Хрущева по ликвидации паров в шестьдесят втором году. И как это можно сделать? Хотя, надо посмотреть, что там насчет производства удобрений, о которых тут Сотников распространялся, вполне может оказаться очередной пустышкой, а тогда можно и объявить о несвоевременности отказа от озимых культур, и передвинуть сроки ликвидации паров на еще один год, а там уже зимой станет понятно, что сеять яровые не имеет смысла.
Александр Николаевич тяжело вздохнул, вот не было заботы, теперь придется затребовать анализ по производству азотных удобрений. Да там еще кто-то о комплексных удобрениях поминал, ну это пока из области фантастики, даже рекомендаций не выработано, да и вообще, пока не начал сам вникать в проблемы сельского хозяйства все казалось не настолько плохо. И хорошо, что сам проявил несвойственное любопытство, а то ведь ничего бы не понял с пересказа третьих лиц, пригладили бы, добавили казенщины в отчеты, замотали проблемы за ничего не значащими выводами. А тут вон какие проблемы, проще сказать — катастрофа, если бы хоть десятая часть этих проблем в газетах освещалась, так и то все бы за голову схватились.
С Новочеркасском все оказалось еще сложнее, никаких особых признаков зреющего бунта обнаружено не было. Ну да, были сложности со снабжением города продуктами питания, особенно с мясными продуктами и жирами, город шел по третьей категории снабжения, а рынок так же беден, как и магазины, следовательно, и цены очень высоки. Будь его воля, Александр Николаевич давно бы всех этих торговцев с рынка привлек за спекуляцию, но это ничего не изменит, в результате рынок просто закроется, а торговать станут в подворотнях и еще дороже — надбавка за риск. И жилье в городе не строилось, большая часть работников завода, как в старые времена, жили в бараках, которые тоже требовали ремонта. И у семейных та еще проблема, снять комнату в городе очень дорого, до трети бюджета семьи доходит… Но такое положение существовало по всей стране, однако никто беспорядки учинять не спешил.
Так почему проводник упомянул именно этот город, какие такие особые события там могли произойти, чтобы люди не смогли сдержать своего возмущения? Так верить Калинину или нет? Придется — прогнозирование зреющего бунта как раз находится в его, Шелепина, епархии, а потому отнестись надо к этому очень серьезно. Первое, это разобраться со снабжением города продуктами, уже много случаев, когда нерадивость местных властей оборачивалась катастрофой, потом для ликвидации последствий приходилось обращаться к армейцам. Возможно и здесь пустые полки магазинов окажутся тем центром кипения, а значит требуется уже сейчас начинать собирать информацию и готовить докладные записки.
Второе, это производство. Оказывается на электровозном рабочие уже давно недовольны условиями труда, все дело в том, что предприятие постоянно лихорадит, средняя зарплата рабочих там низкая по сравнению с другими предприятиями города. Как удалось выяснить, это обусловлено неправильной организацией производственного процесса, бригады простаивают без работы иногда по пол месяца, а руководство не спешит им оплачивать простой, пытается по-прежнему платить по расценкам. К чему это может привести, долго гадать не приходится, либо последует массовое увольнение работников, либо произойдут куда более серьезные события.
Ну и, наконец, третье — барство. Как стало известно, местные партийные кадры совершенно запустили работу с населением, отгородились постами милиции в райкомах, а жалобщиков гонят в шею. Впрочем, последнее характерно не только для Новочеркасска, такая мода стала распространяться везде, вызывая кривые усмешки у людей. Вот это больше всего и волновало Николая Александровича, нельзя отгораживаться от народа, раз отгородишься, второй, а дальше и за спины армейцев придется прятаться.