Кстати, насчет пропитания, старшая, Валентина, уже в прошлом году на огороде не хуже матери управлялась, да Дмитрий тоже ей в помощь, хоть пацану всего двенадцать, может быть снова корову завести? Вроде как новый налог сейчас ее касаться не должен…, хотя нет, это же опять потом по вырубкам средь пней сено на зиму заготавливать, да и с выпасом тоже будут проблемы, Хохол он такой, опять чего-нибудь такого придумает, получится дешевле будет как в пятьдесят пятом на мясо забить.
Подойдя к дому Федор поджал губы, первый венец подгнил и дом начал потихоньку заваливаться, пока еще не сильно заметно, но если взглянуть вдоль стены, в сторону к пристроенным сенцам, увидеть можно. Надобно бы Алексея попросить помочь поправить, брат не откажет, на слегах приподнять дом, нижний венец выбить, да новый вставить. Вот только сначала нужно в правление колхоза заявление написать, а иначе хорошие бревна нигде не достанешь, да и посмотреть еще надо, вдруг там еще чего в замене нуждается. А если честно сказать, то работы по хозяйству еще много, вот только некогда этим заняться, свободное время появится только зимой, а много ли там чего зимой сделаешь? Раньше-то хоть отец помочь мог, а ныне радикулит к нему привязался, да и как не привяжется седьмой десяток старому пошел, кое-как до пенсии дотянул, а это в колхозах, что не говори, а достижение. А может плюнуть на это все, да податься в город на завод, люди говорят, городские хорошо живут, денег много получают, тут-то их почти и не видать, только пенсия дедова двенадцать рублей, да разве ж это деньги?
Умывшись, Федор сел за стол и Анна, его супруга сразу наложила щей в тарелку, естественно пустых, в летнее время на селе мясо брать негде, если только вдруг какое несчастье приключится — корова там ногу сломает или овцу волк задерет. Но и тогда не факт, что хоть что-нибудь достанется, а вот к зиме уже с мясной прибавкой полегче, там и забой выращиваемых на мясо свиней пройдет и на зайца силки можно ставить. Конечно же «охотиться» свободно не дают, хоть лесника здесь отродясь не бывало, но местный уполномоченный старается следить за всеми. Думаете, закон блюдет? Как бы не так, это он свою семью таким образом кормит, поймает «преступника», отберет добычу, и пусть идет дальше своей дорогой, и ведь никто на такие его действия не обижался, протокол же не составлялся. А что кровное отбирает, так и что с того, один раз поймает, да три раза не уследит, так что все по-честному. Надо бы Димке снасть для рыбалки выдать, пусть на дальнее озеро сходит карасей наловит, если поймает с десяток, уже хорошо, а то с такой кормежки много не наработаешь. Правда, с озерцом этим не все хорошо, в прошлый раз какая-то шпана из поселка, что в километрах семи у железной дороги обосновался, отобрали снасти у сельских, да еще избили. Вроде бы уполномоченный обещал разобраться с этим случаем, даст бог, не тронут больше мальцов.
— Зинаида приходила, — стала делиться новостями Анна, — сестра к ней приезжала, говорит, что под Смоленском французы новый завод строят. Будут холодильники для квартир городских делать.
Федора эта новость, в отличие от тех, что он слышал от супруги раньше, заинтересовала. Раз строят новый завод, значит, еще работников не набрали и, следовательно, вакансии на различные специальности будут. Вдруг да получится устроиться туда на работу.
— Только знающие люди говорят, что не просто там работать будет, — продолжала Анна, не замечая вдруг появившегося блеска в глазах супруга, — вроде как эти французы уже в Калининграде завод построили и там в три смены на конвейерах работают. Всю смену не отдохнуть, не отойти, только чтобы в туалет сходить иногда подменяют. Представляешь, вот так весь день?
Ха, нашла о чем судачить, восемь часов поработать, это не от зари до темна спину гнуть, нет определенно надо бы про этот завод подробнее узнать:
— Сестра Зинаиды еще не уехала? — Проявил интерес Федор. — А то я бы с ней тоже хотел об этом заводе поговорить.
— С чего бы, — насторожилась Анна, — никак из колхоза съехать хочешь? Думаешь, там жить лучше будет?
— Всяко легче, — глава семьи откусил кусок хлеба, и прежде чем хлебнуть щей прошамкал, — здесь только зимой можно спину разогнуть.
— Так там у нас огорода не будет, — резонно заметила хозяйка, — картошки на зиму не запасешь, хранить где?
На эти слова Федор задумался, действительно, привыкли картошкой спасаться, в подполье она вплоть до июня хорошо сохраняется, даже если и прорастает в иной год, так и то чуток. А свекла вообще до осени лежит, как будто вчера засыпали…, а вот с капустой беда, ту если не заквасишь, так уже к январю сплошь гниль. Это после победы над Германией думали, вот приедем домой после демобилизации и заживем…, ан нет, не получилось хорошо зажить, тяжелый труд на весь световой день и мизерная зарплата, одно спасение, что колхоз в счет трудодней продуктами расплачивается. Не то, чтобы давали этих продуктов достаточно, но вкупе с огородом прожить было можно. Вот только «Не хлебом единым», ведь еще надо как-то и одежду приобретать, а что удается стребовать с правления, ткань там тоже по очередности отпускают — слезы, даже дочь Валентину толком не оденешь. А ведь там еще трое подрастают, ну и как дальше жить? Сначала-то терпели, страна в руинах после войны, восстанавливать надо, но время идет, а ничего в жизни Федора не меняется, впрочем, меняется, вот теперь еще и трудодней благодаря Хохлу не заработаешь. Нет уж, хватит, а то получится как с отцом, уже и работать не может, и оформление пенсии под всякими предлогами задерживали.